через пять тысяч лет,
Я ожидаю ответа оракулов, я чту
богов, я кланяюсь солнцу,
Я делаю себе фетиша из первого
камня или пня, я шаманствую
палками в волшебном кругу
амулета,
Я помогаю ламе или брамину, когда
тот поправляет светильник
перед кумиром,
В фаллическом шествии я танцую на
улицах, я одержимый
гимнософист, суровый, в дебрях
лесов,
Я пью из черепа дикий мед, я чту
Веды, я держусь Корана,
Я вхожу в теокалли в пятнах крови от
ножа и камня, я бью
в барабан из змеиной кожи,
Я принимаю Евангелие, принимаю
того, кто был распят,
я наверное знаю, что он божество,
Я стою всю мессу на коленях, я
пуританин, я встаю для
молитвы или недвижно сижу на
церковной скамье,
С пеной у рта, исступленный, я бьюсь
в припадке безумия или
сижу мертвецом и жду, чтобы дух
мой воспрянул,
Я смотрю вперед на мостовую, на
землю или в сторону
от мостовой и земли,
Я из тех, что вращают колеса колес.
Один из этой центростремительной и
центробежной толпы,
я говорю, как говорит человек,
оставляющий друзьям
поручения, перед тем как
отправиться в путь.
Упавшие духом, одинокие и мрачные
скептики,
Легкомысленные, унылые, злые
безбожники,
Я знаю каждого из вас, я знаю море
сомнения, тоски, неверия,
отчаяния, муки.
Как плещутся камбалы!
Как они бьются, быстро, как молния,
содрогаясь и брызгая
кровью!
Будьте спокойны, угрюмцы и
окровавленные маловерные
камбалы,
Я ваш, я с вами, как и со всеми
другими,
У вас, у меня, у всех нас было равное
прошлое,
И вас, и меня, и всех ждет равное
будущее.
Я не знаю, каково наше будущее,
Но я знаю, что оно в свой черед
окажется вполне подходящим
и что оно непременно придет.
Оно уготовано всем: и тому, кто
проходит мимо, и тому, кто
стоит, оно не обойдет никого.
Оно суждено и тому молодому
мужчине, который умер и
похоронен на кладбище,
И той молодой женщине, которая
умерла и погребена рядом
с ним,
И тому ребенку, который глянул на
миг из-за двери и скрылся
за нею навеки,
И тому старику, что прожил без
цели и смысла и теперь
томится в тоске, которая горче,
чем желчь,
И тому несчастному, что лежит в
богадельне, изъеденный
скверной болезнью от
разнузданной жизни и пьянства,
И бесчисленным убитым и
погибшим, и диким кобу,
именуемым навозом человечества,
И простейшим амебам, которые
просто плывут по воде
с открытыми ртами, чтобы пища
вливалась им в рот,
И всякому предмету на земле или в
древнейших могилах
земли,
И всему, что в мириадах планет, и
мириадам мириад, которые
обитают на них,
И настоящему, и самой малой
соломинке.
<>
44
<>
Встанем - пора мне открыться!
Все, что изведано, я отвергаю,
Риньтесь, мужчины и женщины,
вместе со мною в Неведомое.
Часы отмечают минуты, но где же
часы для вечности?
Триллионы весен и зим мы уже давно
истощили,
Но в запасе у нас есть еще
триллионы и еще и еще триллионы.
Те, кто прежде рождались, принесли
нам столько богатств,
И те, кто родятся потом, принесут нам
новые богатства.
Все вещи равны между собой: ни одна
не больше и не меньше!
То, что заняло свое место и время,
таково же, как и все
остальное.
Люди были жестоки к тебе или
завистливы, мой брат, моя
сестра?
Я очень жалею тебя, но я не встречал
среди людей ни врагов,
ни завистников,
Все вокруг были добры ко мне, мне не
на что жаловаться.
(В самом деле, на что же мне
жаловаться?)
Я вершина всего, что уже свершено, я
начало будущих времен.
Я дошел до верхних ступеней,
На каждой ступени века, и между
ступенями тоже века,
Пройдя все, не пропустив ни одной, я
карабкаюсь выше и
выше.
Выше и выше иду, и призраки
остаются у меня за спиной,
Внизу, в глубине, я вижу изначальное
огромное Ничто, я знаю,
что был и там,
Невидимый, я долго там таился и
спал в летаргической мгле,