Мальчишкою малым, бывало,
замолкну и с изумлением
слушаю,
Как в воскресных речах у
священника бог выходит
всегда супостатом,
Противоборцем людей или
мыслей.
КРАСИВЫЕ ЖЕНЩИНЫ
Женщины сидят или ходят,
молодые и старые,
Молодые красивы, но старые
гораздо красивее.
МАТЬ И ДИТЯ
Я вижу спящее дитя, прикорнувшее
к груди своей матери,
Спящие мать и дитя недвижны, - тс!
- я наблюдаю за ними.
долго, долго.
МЫСЛЬ
О вере, о покорности, о
преданности;
Я стою в стороне и смотрю, и
меня глубоко изумляет,
Что тысячи тысяч людей идут за
такими людьми, которые
не верят в людей.
НАШИМ ШТАТАМ
(В их 16-е, 17-е и 18-е президентства)
Почему все такие вялые,
растерянные? Почему все дремлют
и я дремлю?
Какой удручающий сумрак! Что за
пена и грязь на воде!
Кто эти летучие мыши? Эти
шакалы, засевшие в Капитолии?
Какое гнусное президентство! (О
Юг, испепели их своим
палящим солнцем! Север,
заморозь своим ледяным
дыханием!)
И это конгрессмены?
Нелицеприятные судьи? Это президент?
Ну что ж, посплю-ка и я, покуда
спят наши Штаты.
Когда сгустится мрак, грянет гром и
засверкают разряды,
не миновать нам проснуться,
Юг, Север, Запад и Восток,
побережье и сердце страны - все
мы, конечно, проснемся.
ИЗ ЦИКЛА "БАРАБАННЫЙ БОЙ"
О ПЕСНИ, СПЕРВА, ДЛЯ НАЧАЛА
О песни, сперва, для начала
Легонько ударьте в тугой бубен,
расскажите о том, как я рад
и горд за свой город,
Как он призвал всех к оружию, как
подал пример, как
мгновенно поднялся на ноги
(О великолепный! О Манхаттен мой
несравненный!
О самый стойкий в час беды и
опасности! О надежный, как
сталь!),
Как ты воспрял - с каким
хладнокровием сбросил мирные
одеяния,
Как заменили барабан и рожок твою
сладкую оперную музыку,
Как ты повел всех на войну (вот эти
солдатские песни и пойдут
у нас для начала),
Как впереди всех гремела барабанная
дробь Манхаттена.
Сорок лет в моем городе солдат
видели только на парадах,
Сорок лет пышных смотров, покуда
внезапно владычица этого
переполненного и буйного города,
Бодрствующая среди кораблей,
домов, неисчислимых сокровищ,
Окруженная миллионами своих
детей,
Внезапно, глубокой ночью,
Получив известие с юга,
Не ударила яростно кулаком по
панели.
Электрический ток бил по ночи,
покуда
На рассвете наш улей не выплеснул с
грозным жужжаньем свои
мириады.
Из домов и фабрик, из каждой двери
Вышли они, взволнованные, и вот -
Манхаттен вооружается!
Под барабанную дробь
Юноши строятся и вооружаются,
Вооружаются мастеровые (прочь
рубанок, мастерок, кувалду),
Адвокат покидает свою контору и
вооружается, судья покидает
суд,
Возчик бросает свой фургон посреди
улицы, спрыгивает
и швыряет поводья на лошадиные
крупы,
Приказчик покидает лавку, хозяин,
счетовод, привратник также
ее покидают;
Повсюду дружно формируются и
вооружаются отряды,
Новобранцы - почти дети, старики
показывают им, как носить
снаряжение, и они тщательно
затягивают ремни,
Вооружаются на улицах, вооружаются
в домах, блестят стволы
мушкетов,
Белые палатки скапливаются в
лагеря, окружаются караулом,
пушки гремят и на восходе и на
закате,
Ежедневно прибывают вооруженные
полки, проходят по городу
и грузятся на причалах
(Как они прекрасны, как шагают к
реке, потные, с ружьями
на плечах!
Как я люблю их, как сжал бы в
объятьях их, загорелых,
в запыленных мундирах!),
Город взбудоражен. "К оружию! К
оружию!" - слышится
везде и всюду,
Флаги свисают с колоколен, со всех
общественных зданий
и магазинов,
Плач разлуки, мать целует сына, сын
целует мать
(Разлука для матери - нож в сердце,
но она не скажет
ни слова, чтобы удержать сына),
Шум, эскорт, впереди шеренги
полицейских, расчищающих
дорогу,
Безудержный энтузиазм, дикие вопли
толпы в честь ее