напролом, пока не доберется
до цели, -
Так даю себе слово и я сложить для
моей страны - услышит ли
она или нет - боевую походную
песню,
Что будет призывом к оружью на
многие года и века.
ВРАЧЕВАТЕЛЬ РАН
<>
1
<>
Согбенный старик, я иду среди
новых лиц,
Вспоминая задумчиво прошлое,
отвечаю ребятам
На их: "Расскажи нам, дед", и
внемлющей мне молодежи
(Взволнован, ожесточен, я думал
забить боевую тревогу,
Но пальцы мои разжались, голова
поникла, - я снова
Стал раненым боль облегчать, над
мертвыми молча
скорбеть);
Скажи о военных годах, об их
неистовом гневе,
Об их беспримерных героях (иль
только одной стороны? Ведь
был так же храбр и противник),
Так будь же свидетелем вновь -
расскажи о двух армиях
мощных,
О войске стремительном, славном, -
поведай о том, что видел,
Что врезалось в память тебе. Какие
битвы,
Победы и пораженья, осады навек ты
запомнил?
<>
2
<>
О девушки, юноши, любимые и
дорогие.
От ваших вопросов опять в памяти
прошлое встало;
Вновь я, солдат, покрытый пылью и
потом, прямо с похода
Кидаюсь в сраженье и с криком
после удачной атаки
Врываюсь во взятый окоп." Но вдруг
словно быстрый поток
все уносит,
И все исчезает, - не вспомню о
жизни солдатской
(Помню, что было много лишений,
мало утех, но я был
доволен).
В молчанье, в глубоком раздумье,
В то время как мир житейских забот
и утех дальше несется,
Забытое прочь унося, - так волны
следы на песке смывают, -
Я снова вхожу осторожно в двери (и
вы все вокруг,
Кто б ни были, тихо идите за мной и
мужества не теряйте).
Неся бинты, воду и губку,
К раненым я направляюсь поспешно,
Они лежат на земле, принесенные с
поля боя,
Их драгоценная кровь орошает траву
и землю;
Иль под брезентом палаток, иль в
лазарете под крышей
Длинный ряд коек я обхожу, с двух
сторон, поочередно,
К каждому я подойду, ни одного не
миную.
Помощник мой сзади идет, несет
поднос и ведерко,
Скоро наполнит его кровавым
тряпьем, опорожнит и снова
наполнит.
Осторожно я подхожу, наклоняюсь,
Руки мои не дрожат при перевязке
ран,
С каждым я тверд - ведь острая боль
неизбежна,
Смотрит один с мольбой (бедный
мальчик, ты мне незнаком,
Но я бы пожертвовал жизнью для
твоего спасенья).
<>
3
<>
Так я иду! (Открыты двери времени!
Двери лазарета
открыты!)
Разбитую голову бинтую (не срывай,
обезумев, повязки!),
Осматриваю шею кавалериста,
пробитую пулей навылет;
Вместо дыханья - хрип, глаза уже
остеклели, но борется жизнь
упорно.
(Явись, желанная смерть! Внемли, о
прекрасная смерть!
Сжалься, приди скорей.)
С обрубка ампутированной руки
Я снимаю корпию, счищаю сгустки,
смываю гной и кровь;
Солдат откинул в сторону голову на
подушке,
Лицо его бледно, глаза закрыты (он
боится взглянуть
на кровавый обрубок,
Он еще не видел его).
Перевязываю глубокую рану в боку,
Еще день, другой - и конец, видите,
как тело обмякло, ослабло,
А лицо стало иссиня-желтым.
Бинтую пробитое плечо,
простреленную ногу,
Очищаю гнилую, ползучую,
гангренозную рану,
Помощник мой рядом стоит, держа
поднос и ведерко.
Но я не теряюсь, не отступаю,
Бедро и колено раздроблены,
раненье в брюшину.
Все раны я перевязываю спокойно
(а в груди моей полыхает
пожар).
<>
4
<>
Так в молчанье, в глубоком раздумье
Я снова по лазарету свой обход
совершаю;
Раненых я успокоить стараюсь
ласковым прикосновеньем,
Над беспокойными ночи сижу, есть
совсем молодые,
Многие тяжко страдают, - грустно и
нежно о них вспоминаю.
(Много солдат обнимало вот эту
шею любовно,
Много их поцелуев на этих заросших
губах сохранилось.)
ДОЛГО, СЛИШКОМ ДОЛГО,
АМЕРИКА
Долго, слишком долго, Америка,
Путешествуя по дорогам гладким и