«Боги, во что я вляпался?» — посетовал он, набрасывая на плечи халат.
Нет, правда — во что? Ведь шебутной, жутко проблемный мальчишка-заклинатель, с которым поначалу хотелось только потрахаться (и совсем немного позаботиться), оказался вовсе не тем, кого из себя так старательно строил. Иначе не остался бы в одном доме с некромантом, едва не превратившим его внутренности в кашу.
Эва вот не осталась - собрала вещички и была такова, едва поняв, что не справится. И правильно сделала - как бы ни было обидно, а становиться причиной скоропостижной кончины жены и ребенка Макс не желал.
Билли-шельма же не бросил его наедине с кошмарами и страхами. Не сбежал без оглядки с котами подмышкой, хотя именно это стоило сделать. Остался — взрослый, собранный, смелый и такой… надежный, что впору прямо сейчас тащить в храм и оставлять его себе навсегда. Ведь подери Бездна, если это было не самое приятное, что делали для Макса за последний десяток лет.
Уже у самой двери он обернулся, раздумывая над тем, а не плюнуть ли на всё, вернуться обратно в постель, притиснуть к себе теплого мальчишку и проспать до самой ночи. И всё же вышел — желудку, однако, на все душевные метания и прозрения своего хозяина начхать.
Захватив в кладовке настойку, самодельную, крепче любого синтарийского виски, Макс направился на кухню. Обычно на завтрак он любил всякую полезную еду вроде омлета, овсянки и прочие традиционные завтраки синтарийского лорда. Но сегодня душа просила чего посытнее и повреднее, в духе малолетнего студента, умудрившегося подработать деньжат на нехитрой халтуре. Отхлебнув настойки прямо из горла, поморщившись от крепости, обжегшей горло и решив, что надо бы сделать еще и побольше, принялся сооружать два внушительных размеров сэндвича с копченой индейкой — себе и Биллу. Простой человек после такой башни из еды наверняка отправился бы в больницу, а вот магу с диким метаболизмом и магическим выбросом в анамнезе, было в самый раз.
Пока ел, вгрызаясь в мягкую булку и ароматную индейку, решил прослушать, что ему прислали на амулет. Поморщился — за утро о нём решили вспомнить все: от сына, вернувшегося вчера из отпуска со своей очередной девушкой, до генерала, именно сегодня решившего собрать всех коммандеров и устроить совещание (плавно переходящее в пьянку, по обыкновению). Найджел прислал сообщение, в котором крайне обеспокоенным голосом интересовался, всё ли в порядке. И даже Френсис отметился, сообщая, что кажется, нашел какую-то зацепку в деле о Зверобое, заставив проснуться окончательно. Это было уже интересно, настолько, что Макс всерьез задумался, а не наведаться ли на работу.
«К демонам, я заслужил выходной», — решительно тряхнул он головой.
Но ответное сообщение все же отправил, на всякий случай.
— По Зверобою срочно?
«Нет, шеф»
— Проработайте с Бёрком. Буду завтра.
Ну вот и прекрасно. И сэндвич можно повторить, со спокойной душой запивая его самопальной настоечкой.
Об ноги вдруг потерлось что-то маленькое и пушистое. Макс скосил взгляд: Персик — Бэзил до подобных нежностей не опускался. Вместо этого он многозначительно замер у своей миски и укоризненно смотрел на него, лениво подметая пол своим хвостом.
— Сейчас, сейчас, — вздохнул Макс, призывая из кладовой специально заготовленную для обоих котов еду. Глупо, но перед ними хотелось извиниться за веселую ночку ничуть не меньше, чем перед Биллом.
Он поднялся, разложил по мискам еду — несколько некрупных кусков говядины для Бэзила, совсем мелко нарезанное куриное — для Персика, который принялся мурылкать тут же, стоило подтолкнуть его к еде. Погладил обоих ещё раз (Бэзил даже чуть подставил голову под руку) и вернулся за стол. Третий сэндвич определенно будет лишним, а вот кусок сыра под настойку — самое оно.
— Твой кот опять похитил моего! — Билл, как это у него водилось, на скучные приветствия не разменивался. — Нет, серьезно, заведи ему братика, своего Персиваля я не отдам… Так, где же я оставил… О, это мне? Спасибо, — цепкие ручонки шустро сцапали сэндвич. — Вот блядство, да где же я… А-а! Вспомнил, вспомнил, вспомнил!
Вожделенный сэндвич был позабыт до лучших времен, началось некое загадочное колдунство. Макс чуть ошалело помотал головой — благополучно сосватав Эву Виктору пятнадцать лет назад, он уже как-то позабыл, каких размеров шило таится в заднице любого наугад взятого заклинателя, — и принялся наблюдать за радостно суетящимся Биллом. Тот стиснул в одной руке призванный только что камешек и старательно приговаривал что-то в духе: «Хани, мой пирожочек, не ешь меня, не ешь меня, не… а, ладно, всё равно сожрёшь же!», а другой нервно тёр щеку. На бледной коже явственно розовел отпечаток подушки, хотя сам Билл выглядел возмутительно бодрым. И уже успел вырядиться в очередной пафосный нарядец — слепяще-белый костюм и чёрная рубашка; ну точь в точь шафрийский мафиози, только бутоньерки не хватает.
Нездоровую мысль о том, что нельзя выпускать пацана из дому в таком виде (а лучше вообще запереть и никому не показывать), он старательно игнорировал. И даже смог вполне дипломатично поинтересоваться:
— Собрался куда-то?
— Ага, позже, — охотно поведал Билл, уже как-то успевший слопать чуть ли не половину гигантского сэндвича. — Ну, тебе ж упёрлось, чтобы мне Эва сеть ставила. Я сделал развёртку, — после очередного позёрского щелчка пальцев на краешек стола рухнула внушительная стопка листов — тех самых, вчерашних, с тысячей-хер-знает-сколько матриц. — Надо занести… Эх, ну прям как в старые-добрые времена! Разве только сучка Лори не сопит над ухом, но оно и распрекрасно.
Макс усмехнулся — в памяти всплыл образ расквашенного носа ублюдка Лоуренса. Неплохо вышло, хоть и не совсем достойно коммандера некроотдела.
— Ну, ближайшие пару дней он только и сможет, что сопеть. Свидание его физиономии со столом прошло успешно.
К его чести, Билл очень ловко скрыл просочившееся было наружу раздражение: нипочём не заметить, если не ожидаешь заранее.
— Ты его… мордой об стол? — он чуть нервно захихикал, прикрывшись ладонями, и картинно выпучил глаза. — Да не-ет, ты не мог!
— Чего это?
— Ну ты же весь из себя взрослый и приличный! Фу. Хм, ну то есть я-то, значит, думал, ты такой: «Благородный сэр, я вызываю вас на дуэль по всем правилам!», и Лори такой: «Трепещи, жалкий служитель Смерти! Моя мощь сокрушит тебя подобно тайфуну!..»
Теперь настала очередь Макса посмеиваться и укоризненно качать головой.
— Билли, ты читаешь слишком много дешевых романчиков.
— Да, я знаю, — охотно заверил тот. — Я люблю дешевые романчики, и нет, мне не стыдно. У нас в Академии даже книжный клуб был! С выражением читали эту муру дважды в неделю.
— М-да? В мои студенческие годы такой херни не было.
— Ну естественно, — кротко потупился засранец Фоули, — когда они были, те годы — в прошлом веке?
— Даже если и так, это не помешало тебе затащить свою задницу на мой стол, — хмыкнул Макс.
— Можно подумать, тебе не понравилось!
Макс нарочито медленно оглядел его, остановился на выглядывающей в вороте рубашки ямочке между ключицами, на губах, поблескивающих от того, что Билл их постоянно облизывал. Он уже касался их, целовал всё в том же проклятущем кабинете; они наталкивали на совершенно непотребные мысли, от которых внутри все горело, как от заклинания мага-огневика.
— Понравилось, — наконец отозвался Макс, как мог ровно. — Иди сюда.
— Да в смысле? Я тебе кот, что ли? Эгертон, ты иногда бываешь такой стрёмный, ты в курсе? — возмущённо фыркнул Билл. Однако послушно поднялся с места и подошёл. Не забывая, впрочем, всем видом демонстрировать, что это величайшее одолжение в жалкой коммандерской жизни.
А вот хрен ему.
Обхватив узкое запястье, Макс потянул его на себя, буквально роняя на свои колени. Билл, неожиданно легкий и хрупкий для своего роста, машинально обхватил его за шею, чтобы не свалиться ненароком. Можно подумать, ему бы позволили — Макс покрепче перехватил его за талию, обнимая и прижимая ближе к себе.