При упоминании Эллы что-то сжимается в груди. После того, что рассказал Хэдвиг, сложно думать о ней как прежде. Но для нас с Джиной она останется той самой бабушкой — которая пекла печенье по воскресеньям и учила разбираться в драгоценных камнях.
— Ладно, мне пора, — Джина поднимается и разглаживает платье. — Не забудь про воскресный ужин. Рой не простит, если опять прогуляешь.
— Постараюсь, — говорю, заключая её в объятия. — Береги себя. И малыша тоже.
Когда за ней закрывается дверь, снова погружаюсь в работу. Страховка коллекции, охрана, система транспортировки. Один прокол — и всё полетит в тартарары. Телефон вибрирует, высвечивая сообщение: «Есть данные по Ройсу. Обычное место через час».
Взгляд на часы. Успею заехать перед встречей с организаторами. Хватаю пиджак, ключи от машины, выключаю компьютер.
— Мистер Колтон! — Клэр перехватывает меня у двери. — У вас звонок из...
— Потом! — отрезаю на ходу.
В лифте прокручиваю встречу с Мелиссой. Слишком много странностей. Хэдвиг внезапно меняет профиль бизнеса, становится «законопослушным гражданином». Мелисса, которую он объявил мёртвой, вдруг появляется в ресторане. И этот Ройс, непонятно откуда взявшийся...
Срываюсь с места, как только открываются двери лифта. Подземная парковка, и вот я уже за рулём Ягуара. Движение плотное. Барабаню пальцами по рулю, ожидая, пока рассосётся пробка. Не могу опоздать на эту встречу.
Фрэнк сидит в дальнем углу, перед ним початая бутылка виски и две стопки.
— Что узнал? — сажусь напротив, игнорируя предложенный стакан. Сейчас нужна ясная голова.
Фрэнк достаёт тощую папку.
— Александр Ройс, сорок два года. Владелец сети фешенебельных отелей по всему побережью. Разведён, детей нет. Последние три года активно расширяет бизнес, скупает недвижимость. Поговаривают, не брезгует грязными методами.
— Что связывает его с Хэдвигом?
— А вот тут начинается самое интересное, — Фрэнк понижает голос, хотя рядом никого нет. — Они познакомились примерно три года назад. Сразу после того, как Хэдвиг начал, цитирую, «легализовать свои активы».
Три года. Всё время возвращаемся к этой цифре. С тех пор как Мелисса «умерла».
— А что с девушкой? — жажда информации почти невыносима. — Той, что была с Ройсом в ресторане?
— Пустота, — Фрэнк качает головой. — Никаких документов, нигде не светится, в базах не числится. Словно призрак.
Чёртов Хэдвиг. Умеет заметать следы.
— Копай дальше, — сую Фрэнку конверт с деньгами. — Любая мелочь может оказаться важной. Особенно про неё.
На улице моросит мелкий дождь. Стою под козырьком бара, закуриваю. В голове полный хаос. Нужно взять себя в руки и сосредоточиться на выставке. Но получается из рук вон плохо. Теперь, когда знаю, что Мелисса жива, весь мир перевернулся.
***
Выставочный центр. Журналисты, фотографы, гости в вечерних нарядах. Даже бронированная дверь лимузина не спасает от вспышек камер, когда выхожу. Охрана раздвигает толпу, давая пройти внутрь.
В главном зале относительно свободно — до официального открытия ещё полчаса. Организаторы носятся как угорелые, проверяя освещение, расстановку экспонатов. Моя коллекция занимает центральное место — чёрные бриллианты и рубины под направленными софитами сияют так, что глазам больно.
— Периметр под контролем, камеры работают, — докладывает начальник охраны, здоровенный парень с военной выправкой. — Все готово, босс.
Киваю, осматривая зал. И цепенею. У дальней витрины стоит она — в чёрном вечернем платье, волосы убраны в высокую причёску. Мелисса. Моя Мелисса. Рядом этот Ройс — его рука лежит на её талии собственническим жестом. Кровь приливает к голове, в ушах начинает шуметь.
— Мистер Колтон, — Клэр возникает рядом. — До вашего выступления десять минут. Нужно пройти за кулисы.
— Да, сейчас, — машинально отвечаю, не отрывая взгляда от силуэта в чёрном.
Она выглядит другой — отстранённой, почти безжизненной. Ни следа той яркой, живой девушки, которая когда-то сводила меня с ума. Ройс что-то шепчет ей на ухо, и Мелисса едва заметно морщится. Кулаки непроизвольно сжимаются.
— Да ты никак призрака увидел, — Виктор хлопает меня по плечу. — Бледный как смерть.
— Нормально, — глотаю ставшую вязкой слюну. — Сейчас пройдёт.
— Расслабься, — он подмигивает. — Для тебя такие выступления — как два пальца. Разорвёшь публику, как всегда.
Не успеваю ответить — подплывает Карлин в удушающем облаке духов. Рыжие волосы уложены волной, платье едва прикрывает задницу.