В кафе оказалось токайское, на редкость классное марочное десертное вино. И уж совсем невероятное: холодное. Я не люблю ничего теплого.
— Три бутылки, пожалуйста.
— А две кому? — спросил Вика.
— Будем гулять до утра.
— А цыгане?
— Сейчас позвоню. — Я встал. Она думала, я шучу. А я всерьез собирался позвонить поляку и загулять с цыганами до утра. Раз ей так хотелось…
Она внимательно смотрела на меня.
— С собой, на следующий раз. Мне кажется, оно вам понравится.
— Вы всегда такой предусмотрительный и не только наблюдательный?
— Я люблю наблюдать, но это бессознательно, неподотчетно. А чем вы занимаетесь, Вика? Кроме будущей любви к токайскому?
Она улыбнулась.
— Я… ваш брат вам ничего не рассказывал?
— Нет.
— Я учусь на актерском факультете во ВГИКе. И снялась в двух фильмах.
— Как ваша фамилия?
— Виктория Богданова.
И только теперь я понял, почему мне казалось все время ее лицо знакомым. Я видел ее в кино. А мне казалось — что мне казалось.
— Фильм назывался «Про любовь», — выдал мой энциклопедический словарь в голове.
— Только никому не говорите.
— Почему?
— Он мне не нравится. И маме — тоже.
— А что мама?
— Мама очень хорошая актриса.
— Как ее зовут?
— Зоя Богданова.
Я привстал.
— Она была звездой…
— Да, очень известной.
— А что случилось потом?
Официантка принесла вазу с разными пирожными (почему не блюдо?) и открытую запотевшую бутылку вина.
Я взял бутылку:
— Хотите с нами выпить?
— Что вы!.. — Она засмущалась и заалела, внимательно разглядывая Вику.
Я налил наполовину бокалы.
— Вы произвели на нее неизгладимое впечатление, — сказала Вика. — И как это по-джентльменски было сказано! Ей наверняка никто не предлагал никогда выпить.
— Вы любите нахалов или джентльменов? — спросил я.
— Я люблю полосатую жизнь. То одно, то другое. И то и другое. Смесь.
— А если прибавится нечто иное?
— Я обожаю вариации. Оригинал никогда не греет душу.
— Так о маме…
— Я не уверена, что хочу говорить о маме.
— Отчего?
— Такое клише: мы с вами незнакомы.
Она взяла бокал и улыбнулась вдруг:
— Русская традиция — наливать до края.
— А я хотел, как на Западе.
Она улыбнулась. Я наполнил стекло золотистой влагой.
— Надеюсь, согрею свои продрогшие суставы. Я не любительница зимы.
— А кого?
— Кого — нет, вы хотели сказать чего? Я люблю весну. И первые цветы, букетик ландышей.
Я сказал то, что хотел сказать… Но зачем?..
— За что? — Я поднял западный бокал — наполовину.
— За вашу наблюдательность! — Она улыбнулась. И выпила легко до дна.
Я ждал, пока она выпьет. Легкость была изумительная. И пригубил свое вино.
— Я могу согреть ваши суставы за одну минуту.
— Как?
— Сжав их сильно в руке.
Она с интересом посмотрела на меня:
— Я не думаю, что здесь подходящее место.
— Разве?! А вы хотите, чтобы я нашел подходящее?..
— А вы не находите? — пропустила она вторую часть мимо ушей.
Я огляделся вокруг. В углу сидела забытая пара. Всеми.
— Я скажу, что у вас ночная работа и вам нужен массаж.
— Алексей…
Она впервые назвала меня по имени.
— Вы не выпили до дна, я пила за вас. И налейте мне еще, я никак не могу… согреться.
Я выполнил указ, мы подняли бокалы.
— За ваши успехи — в кино!
— Спасибо, я не очень хочу быть актрисой.
И она выпила — опять до дна. Мне нравилась грациозность питья. Я последовал ее примеру. У меня в голове начало согреваться. Как вдруг она сказала:
— Вы встречаетесь с кем-нибудь, Алексей?
Я поперхнулся последним глотком. Она смотрела мне прямо в глаза.
— Нет. А почему вас это интересует?
— Мне стало любопытно, какие девушки вам нравятся.
— Актрисы!
— А если серьезно?
— В последнее время никакие.
— Набили оскомину?! — Она улыбалась.
Я оценил ее жемчужину.
— Что вы, я не очень популярен у дам.
— Ну уж не прибедняйтесь.
Я начал медленно наливать оставшееся вино в бокалы: ей — полный, себе — наполовину.
— Могу доказать.
— Доказывайте. — Она обняла полный бокал ладонями.
— Возьмем вас, например…
— Неудачный пример: вы мне нравитесь. У вас красивый профиль. И видна порода — в лице.
Я слегка погрузился в кресло.
— Вы всегда так свободно и раскованно выражаете свои чувства?