Уже ведь, братья, невеселое время настало,уже пустыня войско прикрыла.Встала обида в войсках Даждьбожа внука,вступила девою на землю Трояню,восплескала лебедиными крыльямина синем море у Дона;плескаясь, прогнала времена обилия.Борьба князей против поганых прервалась,ибо сказали брат брату:«Это мое, и то мое же».И стали князья про малое«это великое» молвитьи сами на себя крамолу ковать.А поганые со всех сторон приходили с победамина землю Русскую.
О, далеко залетел сокол, птиц избивая, – к морю!А Игорева храброго полка не воскресить!По нем кликнула Карпа, и Желяпоскакала по Русской земле,горе людям мыкая в пламенном роге.Жены русские восплакались, приговаривая:«Уже нам своих милых ладни мыслию не смыслить,ни думою не сдумать,ни глазами не повидать,а злата и сребра совсем не погладить».
И застонал, братья, Киев от горя,а Чернигов от напастей.Тоска разлилась по Русской земле;печаль обильная потекла посреди земли Русской.А князи сами на себя крамолу ковали,а поганые,с победами нарыскивая на Русскую землю,сами брали дань по белке от двора.Ибо те два храбрых Святославича,Игорь и Всеволод,уже коварство пробудили раздором,а его усыпил было отец их —Святослав грозный великий киевский —грозою:прибил своими сильными полкамии булатными мечами,наступил на землю Половецкую,притоптал холмы и овраги,взмутил реки и озера,иссушил потоки и болота.А поганого Кобяка от Лукоморья,из железных великих полков половецких,как вихрь, исторг:и пал Кобяк в граде Киеве,в гриднице Святославовой.Тут немцы и венецианцы,тут греки и моравыпоют славу Святославу,корят князя Игоря,потопившего богатство на дне Каялы —реки половецкой, —просыпав русского золота.Тут Игорь-князь пересел из седла золотогов седло рабское.Приуныли у городов забралы,а веселие поникло.
А Святослав смутный сон виделв Киеве на горах.«Этой ночью с вечера одевали меня, – говорит, —черным покрываломна кровати тисовой;черпали мне синее вино,с горем смешанное;сыпали мне из пустых колчанов поганых иноземцевкрупный жемчуг на грудьи нежили меня.Уже доски без князькав моем тереме златоверхом.Всю ночь с вечерасерые вороны граяли у Плесеньска,в предгардье стоял лес Кияни,и понеслись они, вороны, к синему морю».
И сказали бояре князю:«Уже, князь, горе ум полонило;это ведь два сокола слетелис отчего престола золотогодобыть города Тмутороканяили испить шлемом Дона.Уже соколам крыльца подсеклисабли поганых,а самих опуталив пути железные».Темно было в третий день:два солнца померкли,оба багряные столпа погасли,и с ними два молодых месяца —Олег и Святослав —тьмою заволоклисьи в море погрузились,и великую смелость возбудили в хиновах.На реке на Каяле тьма свет покрыла —по Русской земле простерлись половцы,точно выводок гепардов.Уже пал позор на славу;уже ударило насилие на свободу;уже бросился див на землю.И вот готские красные девызапели на берегу синего моря:звеня русским золотом,воспевают время Бусово,лелеют месть за Шарукана.А мы уже, дружина, остались без веселья!
Тогда великий Святославизронил золотое слово,со слезами смешанное,и сказал:«О мои дети, Игорь и Всеволод!Рано начали вы Половецкой землемечами обиду творить,а себе славы искать.Но без чести для себя вы одолели,без чести для себя кровь поганую пролили.Ваши храбрые сердцаиз крепкого булата скованыи в смелости закалены.Это ли сотворили вы моей серебряной седине?А я не вижу уже могуществасильного,и богатого,и обильного воинамибрата моего Ярослава,с черниговскими боярами,с воеводами,и с татранами,и с шельбирами,и с топчаками,и с ревугами,и с ольберами.Те ведь без щитов, с засапожными ножами,кликом полки побеждают,звоня в прадедовскую славу.Но сказали вы: „Помужествуем сами:прошлую славу себе похитим,а будущую сами поделим!“А разве дивно, братья, старому помолодеть?Когда сокол в линьке бывает,высоко птиц взбивает:не даст гнезда своего в обиду.Но вот зло – князья мне не пособляют:худо времена обернулись.Вот у Римова кричат под саблями половецкими,и Владимир – под ранами.Горе и тоска сыну Глебову!»