– Коржавин – особенно! Так что не реагируйте…
Выступление Коржавина продолжалось шесть минут. В первой же фразе Коржавин обидел трехсот участников заседания. Трехсот американских славистов. Он сказал:
– Вообще-то я пишу не для славистов. Я пишу для нормальных людей… Затем он произнес несколько колкостей в адрес Цветкова, Лимонова и Синявского.
Затем обидел целый город Ленинград, сказав:
– Бобышев – талантливый поэт, хоть и ленинградец…
Нам [1] тоже досталось. Коржавин произнес следующее:
– Была в старину такая газета – "Копейка". Однажды ее редактора Пастухова спросили: "Какого направления придерживается ваша газета?" Пастухов ответил: "Кормимся, батюшка, кормимся…".
Действительно, была такая история. И рассказал ее Коржавин с подвохом. То есть наша газета, обуреваемая корыстью, преследует исключительно материальные цели… Вот что он хотел сказать.
Хорошо, Войнович заступился. Войнович сказал:
– Пусть Нема извинится. Пусть извинится как следует. А то я знаю Нему. Нема извиняется так: "Ты, конечно, извини. Но все же ты – говно!"
Коржавин минуту безмолствовал. Затем нахмурился и выговорил:
– Пусть Довлатов меня извинит. Хоть он меня и разочаровал.
В ОКОПАХ "КОНТИНЕНТА", ИЛИ МАЛАЯ ЗЕМЛЯ ВИКТОРА НЕКРАСОВА
Гражданская биография Виктора Некрасова– парадоксальна. Вурдалак Иосиф Сталин наградил его премией. Сумасброд Никита Хрущев выгонял из партии. Заурядный Брежнев выдворил из СССР.
Чем либеральнее вождь, тем Некрасову больше доставалось. Виктор Платонович часто и с юмором об этом рассказывает.
Многие считают Некрасова легкомысленным. В юности он якобы не знал про сталинские лагеря. Не догадывался о судьбе Мандельштама и Цветаевой.