Ещё в артполку есть десять совсем уж больших орудий. Калибр сто тридцать миллиметров. Весит она — пушечка — игрушечка эта почти полторы тонны при длине ствола два с половиной метра. Если точнее, то ствол — весит восемьсот килограмм, а вес лафета — шестьсот сорок килограмм. Эти орудия кроме ядер восьмикилограммовых используют и картечь. Имеется два вида картечи: дальняя, весом 10,5 кг (с зарядом и упаковкой), состоит из сорока чугунных пуль диаметром 38 мм. Применяется она на расстоянии триста — шестьсот метров. Ближняя, весом 9,5 кг, собрана из восьмидесяти пуль калибра 27 мм и тридцати пуль диаметром 25 мм, применяется на дистанциях менее трёхсот метров. И тот, и другой вид картечи упаковывается в бумажные многослойные плотные банки, к которым крепился увеличенный до двух килограмм пороховой заряд.
Пробовали их только на деревянных солдатах Урфина Джуса. Так при залпе всеми десятью орудиями, в сотню солдат, на ногах ни одного не осталось. Осталось два месяца подождать и можно будет и на людоловах проверить.
Последним серьёзным отрядом были минёры. Ему вскоре, как и всей России, с Ливонией воевать, и там нужно брать будет кучу городов и замков. Везде стены и башни каменные, укреплённые железом ворота. Не обойтись там без минеров. Потому отряд этот создан уже. Нужен ли он в степи? Ну, есть несколько наработок против конницы.
Событие одиннадцатое
А что с самой поместной конницей, что к Орлу поплывёт без коней.
Её можно разделить на три куска. И они не перемешаны. Большая часть — четыре с небольшим тысячи человек — это обычные срочно вызванные конно, людно и оружно дворяне с детьми боярскими и их боевыми холопами — послужильцами. В целом не совсем плохо вооружены. У трети приблизительно есть огнестрел. Завод Пахома Ильина сделал русскую пищаль вполне доступным оружием. Есть среди них по-прежнему и лучники, и арбалетчики. Большинство в кольчугах. Если оценки им выставлять, то вооружены на четвёрку с минусом. Хужее с боевым опытом. В последние десять лет на Руси только стычки с крымскими татарами, приходящими Русь пограбить. В основном за живым товаром — рабами. Засечную черту более-менее укрепили и редко случаются сабельные или копейные стычки лава на лаву. Получат людоловы отбор и в степь откатываются, никто их не преследует. А если нет настоящих больших сражений, то армия всегда деградирует, жирком заплывает, мастерство личное с каждым годом меньше и меньше. Старики уходят на покой, а у молодёжи почти нет боевого опыта.
Тем не менее, это по сравнению со степняками хорошее войско.
Второй кусочек гораздо меньше первого, в нём всего две сотни человек. Командиром там дворянин Матвей Иванович Коробов. Если с кем-то их сравнивать, то это две сотни Ляпунова, что остались в Казани. Это специально отобранные дворяне и сыны боярские, которым Юрий Васильевич отдельно доплачивает, чтобы у них были лучшие кони, лучшие кольчуги и прочие элементы брони, самые новые — передовые мушкеты французские, ещё и переделанные под колесцовый замок. И люди эти не по своим поместьям сидят, а тренируются в стрельбе, рубке, перестроении и прочим воинским премудростям. Все они в основном москвичи. Эти и стрелять из пушек могут и даже мину установить. Можно гвардейцами назвать. За десяток лет они вместе с Юрием и его потешными приняли участие во всех отражениях набегов крымцев в Кондырево и Калуге. На счету каждого десятки убитых из огнестрела татар. Более того, тут пару лет назад был набег, в котором янычары приняли участие, теперь у многих дома турецкие сабли или ружья на стенах висят. Если этих теми же оценками оценивать, что поместную конницу простую, то вооружение на пятёрку, а боевой опыт на четыре с плюсом. Они тоже в стычках конница на конницу участия не принимали. Так может и не надо? Уже не те времена.
Третий кусочек — почти копия этого. Это тоже специально отобранная и взращенная поместная конница Калуги и её окрестностей. Их тоже двести человек. Разница лишь в том, что тренируются москвичи вместе с потешными, а эти сами по себе, но командир там опытный. Это тот самый сотник поместного войска Ерофей Ильич Костров, что был с князем Серебряным у Шацка, когда они набег ногаев (или нагайцев) отражали. Тот, с двумя шрамами крест на крест на роже лица. Первый у него, как у большинства с такими шрамами слева на право, рубился с правшой, коих большинство. А второй отзеркаленный справа на лево, видимо, левша попался.