Да и сейчас этот инструмент лучший в мире, тут даже сомневаться не стоит. Никто из качественного дорого железа сейчас кирку или лопату делать не будет, уж больно его мало, и оно дорого. Лучше саблю сделать, её можно продать быстрее и уж точно дороже лопаты. Да никто просто за такие деньги лопату не купит. Вот, один на всём Свете белом идиот нашёлся. Так юродивый — чего с него взять.
С лопатами и кирками, да и с прочим шведским железом, которое теперь непрерывной рекой через Псков течёт в Москву повезло. Хотя, есть же поговорка, что везёт тому, кто везёт. Боровой, регулярно сталкиваясь с проблемой нехватки хорошего железа в России, думал, как бы эдак извернуться и наладить бесперебойную завозку криц из Швеции в Москву. Получилось так. После своего вынужденного путешествия на Север по святым местам прибыл он в Первопрестольную, отлежался пару дней на перине, в себя приходя, и решил прогуляться до Пушечного двора. Времени прошло прилично и возможно удастся договориться с Майером или кем другим из мастеров об отливке для него хотя бы фальконетов. Десяток бы не помешал. На той части Пушкарского двора, что внутри Кремля из мастеров был только один в тот день. Товарищ этот был странный. Во всех отношениях. Начать с того, что он был швед. Точно единственный в России. Но и без этого странностей хватало. Фамилия у него была Аспид.
Звали Аспида Юхан Фрей и он не понимал сначала почему народ произнося «мастер Аспид» как-то смущённо улыбается. Потом объяснили друг другу. У нас это змеюка такая вредная, а у них это — осина так прозывается.
Ещё одной особенностью мастера Аспида было его нежелание рассказывать что-то про своё житье в Швеции до переезда в Московию. Рукой махал на спрашивающего и уходил. Юрий Васильевич с ним почти не пересекался. Мастер был чистым литейщиком, всё время с печами возился, и как таковые пушки не лил. Он готовил бронзу или чугун плавил, а формовкой и заливкой другие занимались.
В это раз он строил новую печь, была уже весна и пора было выходить из зимней спячки.
Поздоровавшись, Боровой хотел было мимо пройти нелюдимого шведа, но тут вспомнил про шведское железо и остановился.
— Мастер Юхан, а что, если я вам дам много денег, и вы у себя в Швеции наладите производства хорошего железа, которое будете поставлять только мне? — на ломаной латыни начал было Боровой, но видя, как скривился и швед, и брат Михаил, перешёл на русский. Правда, тут же вспомнил и очередную странность шведа, тот русский учить отказывался и требовал толмача себе всегда.
Монах перевёл на латынь. Аспид свёл брови и с подозрением уставился на брата Великого князя.
Потом почесал переносицу и впервые, видимо, в России поведал свою историю. Он, получается, политический беженец. Жил он в провинции Делекарлии, и у него был там как раз завод, который производил железо и чугун. Хорошее железо. В 1533 году местная знать восстала против деспотического правления короля Густава и его реформисткой религиозной политики. Ясно что попы шведские замутили заговор, он у них все земли отнял. Как бедным монасям питаться? Чем? Работать? А кто будет молиться? Втянули в это восстание и Юхана. Он и денег дал восставшим и даже сам снарядил целую сотню кавалерийскую. Но восстание было королём Густавом первым жестоко подавлено, всех объявили пособниками короля Кристиана и казнены они были прилюдно и жестоко. Аспида спасло то, что он с товаром как раз выехал в Россию. Распродав железо, он хотел было вернуться домой, но тут пришли новости с купцами из Швеции. Оказалось, что при штурме их городка погибли от рук сторонников короля Густава и брат младший Юхана, и жена, и даже двое мальчиков сыновей. Всех их сожгли в доме. Теперь ищут, чтобы казнить, и самого Юхана.