Пришлось лозы вновь пересаживать. Чтобы не вымерзли, пошли на такую хитрость. Вырыли траншею пятьдесят метров в длину и по метру ширины и глубины, оббили по бортам толстой доской всё это, в соли и извести вымоченной и высушенной, потом хороший чернозём и перегной смешали напополам с песком и семидесятисантиметровым слоем засыпали в траншею. До верха сантиметров тридцать осталось. Туда и посадили виноград. Сверху тридцать сантиметров соломы, потом деревянный щит, потом полметра соломы, ну и потом сугроб, как снег выпал. Весной всё убрали, и когда Юрий Васильевич в середине мая уплывал в Орёл, то уже почки набухали на лозе, а теперь уже заросли настоящие зеленеют. Ещё цветов нет, но перезимовали практически все из пятидесяти лоз только две не ожили. Может в следующем году уже и цвести будут.
Ну, с этими ладно, что в теплице?
Так, оказывается, зря он волновался и ломился сюда по раскисшей дороге, Никифор Александров — главный агроном совхоза «Путь Ильича» — это чтобы все спрашивали, что за путь? и чего за Ильич? справился на твёрдую четверку и без указующего перста царевича и попаданца.
Событие тридцать третье
— Картошечка! Картошечка? Это ты? — стоящий рядом с князем Углицким Никифор, наверное, подумал, что странный князь этот с умишка своего ущербного окончательно сошёл. Эвон, куда понесло, с кустом неказистым разговаривает. Листья гладит и листики небольшие нюхает.
— Княже… — Александров вспомнил, что князь глухой, только хотел рукой махнуть, но тут же передумал и истово троекратно перекрестился. Столько добра видел он этого человека, убереги его Господь от беды.
— Этот куст, Никифор, называется картошка. И… Принеси мне… лопату… Брат Михаил, а ты знаешь, как у поганых мотыга выглядит? Кетмень? Тяпка?
Монах пожал плечами услышав в тысячный должно быть раз очередные незнакомые ему слова. И ведь это при том, что он сейчас семь языков знает.
— Ай! Понаберут по объявлению. Дай мне карандаш и чистый листок бумаги.
Боровой не дождался пока требуемое ему передаст брат Михаил и сам выхватил у него планшет с блокнотом. Вырвал безжалостно лист, неаккуратно, треть оставив в креплении, и, положив планшет на колени, стал рисовать тяпку для прополки и окучивания картофеля. Первая получилась неуклюжая. Пришлось второй лист вырвать и уже не спеша, куда тут спешить, нужно и оставшиеся растения внимательно осмотреть, начал рисовать такой привычный с детства инструмент. Сколько раз им землю нагребал на куст картофеля. Ладно бы у крестьян, так у любого жителя города во времена молодости Борового был участок земли, где он выращивал картофель. И тут без тяпки не обойтись.
Артемий Васильевич сначала в одной проекции её изобразил, потом во второй, осмотрел и нарисовал ещё вид с торца, чтобы был понятен угол крепления к кольцу для черенка.
— Иван, — Боровой протянул лист помощнику Никифора, — отнеси это в кузницу, пусть из самой лучшей стали сделают. Гнуться не должна. Хоть мушкет пусть раскуют или меч какой. Сам проверять буду.
Иван убежал, а Никифор притащил лопату. Юрий Васильевич попробовал окучить картошку лопатой, но естественно ничего не вышло. Плюнув тогда на княжескую спесь и дорогой, крытый атласом, зелёный кафтан, он взрыхлил землю рядом с кустом и руками нагрёб вокруг него кучу.
— Вот так нужно сделать со всеми двенадцатью кустами.
Кустики были небольшие, выращены из мелких семян, и, или они в первый год не цветут, или время ещё не подошло. Тем не менее, цветков не было. Юрий Васильевич очень аккуратно подрыл кустик с одного бока. Картошка была размером с… Да, уж. Размером! Обычная горошина красного цвета. Как-то за несколько лет до того, как перенёсся в это время… Лет, блин, тысячу, по ощущениям, назад Боровой покупал в магазине картошку семенную, выращенную из семян. Крохотульки такие сантиметр — полтора в диаметре. Так эти в три раза меньше. Ну, ничего, ещё только самое начало июля, подрастёт. Опять же не окучили ещё, гады. Правильно лошадей гнал. Из-за одной картошки стоило.
Только после того, как при нём руками и лопатой Никифор сам окучил остальные одиннадцать кустов картофеля, Юрий Васильевич продолжил осмотр. Фасоль оказалась фасолью. Никакие не бобы. Растение с большими лопушистыми листьями… возможно баклажан, хотя поручиться трудно, цветков и плодов, тем более, пока нет. А вот подсолнух совсем не мелкий. В смысле высокий, выше метра, стебель и довольно крупный цветок, какие будут семечки не ясно пока, всего только первый цветок начал распускаться.
Переходя от одного растения к другому, Юрий Васильевич с радостью узнавал старых знакомых. Вот это точно помидоры. Ну, не те гиганты, что выведут позднее — куст с полметра высотой и желтыми небольшими цветочками. Перец острый, как и помидоры, уже в цвету, спрятались среди листьев белые цветочки.