Хорошо Глинский Иван увидел движение краем глаза и заметил, как что-то белое в воду бухнулось. Он Юрия за рукав дёрнул и на реку показал. А там только большая белая шапка. Ох, понаберут по объявлению в рынды. Пришлось Боровому мчаться к Клязьме и нырять прямо с берега, рында так и не показался из воды. Нашёл, за длинные волосы вытащил на берег перевалил через колено и постучал по спине. Очухался храбрец. А что показательно получилось, все впечатлились. Нужно думать, что у шведов, когда они вой десятков таких мин услышат, реакция будет та же самая, что у наших бояр и крымских с казанскими и астраханскими татарами.
Точно запашок будет в Выборге стоять, когда там ключи от города вынесут.
Глава 14
Событие тридцать восьмое
Ричард Ченслор выглядел обычным дрищом среднего роста. Рубаха на дрище была надета белая с кружавчиками по вороту, сверху натянут в обтяжку сильно-сильно приталенный чёрный с серым дублет с рукавами привязываемыми верёвочками и такими же шортиками объёмными, из шортиков торчали ноги, как руки, а руки, видимо как палки. И действительно вместо головы была шишка. Какая-то непропорционально-длинная. Уродец, одним словом. На ногах были в обтяжку рыжие чулки и тупоносые ботинки с бантиками из светло бежевой кожи. Не хватаем им там Юдашкина. Эдак вырядиться. Бояре, сидящие вдоль стен, и, приглашённые послушать нагла, купцы, посмеивались в бороды. Экий чудик, дескать. Срамник. Ноги голы всем показыват. Прости, Господи, куды мир котится.
С главным наглом есть два ещё главней. Если правильно толмач натолмачил, то это поверенные «Московской компании», в которую переименовали «Mystery» в этом году.
Одного длинного и пузатого звали тоже Ричардом, но Греем. На нашего капитана Грея из фильма про Ассоль ни разу не походил. Лановой красавец, а этот с блёклыми рыбьими глазами, выдающейся дегенеративной челюстью и бородавкой на щеке. Таким только поверенными и работать. В жигало не возьмут. У этого товарища дублет был тёмно-зелёный с синими вставками и завязочками, шортики были совсем уж обширные, видимо, чтобы пузу объёмную скрывать.
Второго поверенного звали Георгом Киллингвортом. Ну, или как-то похоже. Толмач тот ещё. Его зовут Юрий Васильевич князь Углицкий. Того, что наглы с собой привезли слушать было невозможно. Он говорил очень медленно и громко, но при этом так коверкал русский, что из десяти слов в лучшем случае одно казалось знакомым. Вроде лях. Ну, чёрт с ним, выгнали его бояре. Обозлились и выгнали. Потом попробовали пользоваться латынью, но у наглов с нею не заладилось. Выходило, что университетов они не заканчивали? Кого послали? Неучей. Хотя, купцы же, те не допущены до высшего образования. Пришлось Боровому вспоминать, что он кандидатский минимум сдавал, ну и если честно, то английским не так и плохо владел. Но это не этот английский. Как русский за пять веков прилично изменился, так и ангельский язык преобразился. Приходилось по три раза переспрашивать и наводящие вопросы ещё задавать.
Георг был в красно-белом дублете и красных же чулках, на этом ещё и плащик короткий был. А чёрт знает как он называется? Мантия? Мантия эта был зелёной. Тоже сочетание цветов дикое.
Оказывается, у товарищей короля Эдуарда нет больше и теперь там королева Мария на троне. Боровой знал. Более того, он ещё и прикол про неё помнил. Монархиня эта у себя там в Альбионе туманном известна как Мария Кровавая (или Кровавая Мэри, англ. Bloody Mary). Так вот, это не прикол. Прикол написан на гробнице. Через три года Мария умрёт от вирусной лихорадки. Возможно пневмонии. Там треть Англии от неё в 1558 году загнётся, в том числе и королева с кардиналом. Похоронят её. А когда её сменившая Елизавета умрёт, то подложат её в саркофаг к сестре и на нём напишут эпитафию: «Союзницы на троне и в могиле, сёстры Елизавета и Мария лежат здесь в надежде на воскрешение». (лат. Regno consortes et urna, hic obdormimus Elizabetha et Maria sorores, in spe resurrectionis). Вот интересно, кто-то пытался их воскресить? Там же маг и вообще волшебный волшебник Джон Ди сейчас один из управляющих Московской компании, он-то чего королеву не вылечил или не воскресил потом?
— Конечно, торговать вашим купцам у нас беспошлинно, — напыщенно заявил Иван Васильевич. Они это с братом обговаривали. Иван плечами пожимал, а зачем деньги терять? Почему нельзя налоги с них брать.
— Пусть завязнут всей своей Англией у нас. Канаты у нас, парусина у нас. Мачты для кораблей у нас. Стекло и фарфор я им буду продавать, чай копорский, карандаши, бумагу. Потом рожь и пшеницу будут продавать. А взамен пока будем свинец и олово с медью покупать, и порох естественно, пока свой не наладим из нашего сырья. С порохом пока ещё всё плохо. Нужно на реку Самару экспедицию отправлять — серу искать. Ну и технологии у них переймём. Корабли научат нас строить. Канатную фабрику построят, фабрику по выделки парусины. Мы потом и сами построим такие и будем в Европу уже не пеньку гнать, а канаты и паруса. Не лес продавать, а корабли. Нет. Нужно сделать всё, чтобы англичан, как можно плотнее, к себе привязать. Потом с металлургией помогут. Они в этом нас на сотню лет опередили. Овец у них как-то добыть и ткацкие фабрики с их помощью построить… Слушай, братец… Ты завтра скажи послам, что овечек обожаешь, мол, привезите десяток. Люблю, дескать, овечек гладить, они такие пушистые, миленькие. Может сестра моя любезная Мария мне десяток овечек подарить. А я ей верблюдов парочку, например. Возьмёте с собой верблюдов?