— Чего там, Егор? — ну, а кого ещё на такое важное задание посылать?
— Осадили шведы Орешек. Сосчитать корабли не удалось. С десяток. А солдат много. Несколько тысяч. И пушки стреляют. Мелочь, — выпалил, не вдыхая командир роты потешных.
— А чего летели? Пусть постреляют. Нам теперь спешить некуда. В Ладожское озеро корабли не зашли.
— Нет. С крепости на острове в них тоже палят из пушек. Мимо кораблям не пройти, — обнадёжил Борового Егорка.
— Ну и гут. Пусть постреляют и те и другие. Нашим практика, полезно, а шведам всё одно умирать, им без разницы. Верстах в двадцати севернее пристанем к берегу.
Событие сорок третье
Шведы, чёрт бы их побрал, высадились не на южном берегу Невы, а на северном. И кораблики — бусы, как их русские называют, тоже к правому северному берегу прижали. А на южном берегу Невы всего с тысячу товарищей этих пасётся, и время от времени из мелких пушек в сторону острова и крепости палят. Что можно сказать? Можно сказать, что генералы у Густава Вазы полные идиоты. Вазоны. Так нельзя взять эту крепость. Разве именно осадой — измором. Ждать, когда у защитников еда закончится. Воды там столько, что всей Россией за всю жизнь не выпить. Там огромное Ладожское озеро. Очень даже пресное. В принципе, с востока такими лодьями, как у Борового, можно и провизию привозить, если желание такое возникнет. Пушки с кораблей шведских и с берега причалить лодкам не смогут помешать, а сама крепость ещё и прикроет от случайного ядра. Сейчас уже середина сентября. На что шведы надеются? До зимы стоять, а потом по льду ослабленных голодом защитников взять штурмом? Ну, вариант. Но ведь они, этот адмирал Яков Багге должен понимать, что Россия, Иван свет Васильевич, сюда войска пошлёт. Не будет сидеть на попе ровно и ждать у моря погоды. У Ладоги, вдруг шторм начнётся, и все шведы утонут. Нифига. Он соберёт огромную рать и пошлёт её побить «немцев». А шведов и десяти тысяч нет, и пушки маленькие, да и, если постоянно палить, то порох кончится. Новый же не подвезут.
Разглядывая сейчас в подзорную трубу эту диспозицию, Юрий Васильевич поражался тупостью скандинавов. Правильно они в Реальной Истории проиграли эту войну. Они её выиграть с таким командующим не могли.
Плохо было то, что шведы на обеих берегах Невы. Ударишь по одним, а вторые убегут. Эх, где там Попов, когда радио изобретёт? Сейчас бы связался с Иваном Васильевичем Шереметевым Меньшим, пусть он всем войском встанет вдоль Невы и встретит шведов, бегущих, ружейным и артиллерийским огнём.
Чего нет, того нет. Придётся всё делать самому.
— Орлы, тут шведы наши планы поломали все. Придётся нам воевать. Вон видите ту площадку, что из леса выступает? Туда поставим десяток Единорогов… Ну, сколько влезет. Восемь, так восемь. Десять — тоже нормально. Это не основные силы. Это — замануха. А остальная артиллерия кроме больших пушек встанет на опушке под прикрытием сосен западнее на пару сотен саженей. В ста метрах… ай, в пятидесяти саженях от заманухи установим большие орудия. Оба два. Заряжать их будем мелкой картечью. Шведов много. Их проредить надо. Эти Единороги на площадке выстрелят пару раз обычными ядрами по шведам и замолчат. Шведы бросятся их захватывать. Тогда пушкари убегают за большие орудия. Как шведы пушки наши захватят, эти замаскированные дуры по ним из мелкой картечи жахнут прямой наводкой со ста метров… с саженей пятидесяти. Единорогам ничего не будет… Надеясь, а вот шведам конец. Нафаршируют их чугунием наши орудия. Остальных потешные из карамультуков добьют. Потом пушкари возвращаются к своим пушкам, и опять по шведам ведут огонь. Ну и все остальные тоже. А рядом с орудиями расположим фальконеты и миномёты. Как веселье пойдёт, так они поддержат Единороги.
— Их там под десять тысяч княже, и если они все побегут с копьями и саблями на опушку, то просто снесут нас, — высказал сомнения лежащий на пузе на каменном выступе рядом с Юрием Васильевичем Костров.
Брат Михаил, прикрываясь от ветра с озера, написал первые слова уже, но Юрий его остановил. Понял вопрос. Сам предполагал такую возможность.