Тут же попадали и ещё несколько капитанов кораблей и их помощников, которые целой толпой сопровождали адмирала на суше. Лучше бы следили за порядками на своих кораблях.
— Русские! — завопил прямо в ухо адмиралу барон Иоганн Рекке, перешедший на службу к Густаву сын ландмейстера Ливонского рода Иоганна фон дер Рекке.
Он тыкал рукой в сторону опушки леса за довольно крутым спуском к Неве. Там одно за другим вспухали облака дыма порохового. Русские, тут никого другого быть не может, стреляли по лагерю шведов с каменной площадки, с которой ещё вчера Якоб рассматривал крепость.
— Гельмут! Отправьте отряд захватить эти орудия! — нашёл глазами адмирал командира одной из рот мушкетёров.
— Дозволь и мне Якоб? — капитан когга «Фортуна», не дождавшись ответа, уже летел к своей команде, что расположилась вблизи у кустов, на берегу реки. Мангольд Штернберг был другом адмирала и участником всех его компаний, по существу — заместитель. Потому и убежал, не дожидаясь ответа, не сомневался в одобрении своего рвения. Пусть. Пусть быстрее убьют этих русских, убивших его старого слугу, к которому адмирал за десятки лет привык.
Русские выстрелили ещё раз. Якоб пересчитал дымы. Десять. Ого. И дымы не маленькие, а значит, и пушки большие. К ним с разных сторон берега уже бежало больше сотни человек во главе с Гельмутом Эриксоном и Мангольдом.
Капитаны наперебой умоляли Багге уйти подальше, хоть бы вон к тому старому кривому дереву, но адмирал от них отмахивался. Русские больше не стреляли. Да, что с них взять? У них и пороха-то нет должно быть. Адмирал знал, что русские покупают порох у Швеции. Отмахнувшись от уговоров в очередной раз, Якоб даже наоборот сделал несколько шагов в сторону русских пушек. Большой камень или кусок скалы, на котором он стоял, в том направлении повышался и можно лучше рассмотреть, что творится на высоком берегу. Русские так и не выстрелили, а его матросы и мушкетёры уже вскарабкались по круче берега и исчезли из виду. Стрельбы не слышно, выходит, русские сдали столько орудий без боя. Удача.
Бабах. С той стороны почти слитным залпом раздалось два мощных выстрела. Огромные пушки выстрелили. Что-то неприятно кольнуло в сердце у старого вояки. Бабах ещё один сдвоенный выстрел через минуту. И тут защёлкали негромкие, еле слышные, с такого расстояния выстрелы, с той стороны, где скрылись в лесу его люди. Хорошо, выходит, Мангольд с Эриксоном сейчас отобьют у русских и эти два орудия, вот это удача.
— Смотрите, — один из капитанов кораблей дёрнул Якоба за рукав.
Адмирал и сам видел, что с того места, где за кромкой обрыва скрылись моряки Штернберга прыгают вниз фигурки в чёрном. Немного, всего пять или шесть. Кувыркаясь по склону, люди достигли пологого склона и, вскочив, бросились к реке. А вокруг пушек замелькали люди в зеленых кафтанах. Русские? А где без малого две сотни его моряков и мушкетёров?
Якоб Багге(швед. Jakob Tordsson Bagge; 1502, Норвегия — 1577) — шведский адмирал и губернатор.
Событие сорок пятое
Боги войны, рыкнули, отправляя в шведов мелкую картечь чуть не в упор, и пушкари бросились к обоим огромным по сравнению со стоящим рядом на треноге фальконетом, орудиям. Нужно вновь накатить орудие и развернуть его в сторону площадки с Единорогами. Юрий Васильевич вздрогнул, наблюдая, как словно порывом ветра опавшую листву, сносит с площадки и просто валит на неё людей, оказавшихся на пути чугунных шариков. Мелкая она ведь мелкая только по названию. Это чугунные шарики диаметром двадцать пять, и чуть больше, до тридцати, миллиметров.
В любом деле главное — это мастерство, опыт. Сотни и тысячи раз его люди повторяли это упражнение. Да, заряжание приходилось имитировать, или пользоваться муляжами, уж больно дорого бы обошлось, выстрели даже холостым зарядом из такого монстра каждый раз после зарядки орудия на тренировке. Порох Россия и раньше сама делала, а при Иване свет Васильевиче утроила производимое количество. Так и в Реале было, но это за три или четыре десятка лет. Теперь же и десяти лет не прошло, как количество пороха, что производили пороховые заводы в Москве, увеличилось в эти три раза. И продолжает увеличиваться. По стране закладываются тысячи селитряниц и, кроме того, ездят по селам откупщики, как во Франции в будущем, и за деньгу — две покупают землю в коровниках и конюшнях. При себе всегда большой медный котёл у товарищей и поташ. Закинули в котёл землицу, воды добавили, прокипятили, профильтровали и снова кипятить уже с поташем, выпаривая получившуюся селитру. Одну деревеньку обслужили, собрали сколько бы не получилось селитры, и к следующей. Казна всё купит.