— Ветер…
— А как вы планировали сами выбираться? Ладно, потом. До устья Невы каждый когг берёт на буксир три наши лодьи. А в Финском заливе, если ветер будет неудачный, лодьи возьмут на буксир ваши, а наши корабли. Главное, чтобы сильной волны не было, но если пушки и люди будут на коггах, то и это не большая беда, люди переберутся на корабль.
— Сто миль от устья Невы до Выборга и там с разными галсами идти, не переживайте, принц, эти воды я знаю как свой дом. За два дня доберёмся.
Как-то быстро этот рыжий Бергер в русского лояльного подданного превратился, не ловушка ли?
Событие сорок девятое
Если бегемота тащить из болота — тяжёлая работа, то поднять ствол статридцатимиллиметрового орудия на корабль — это настоящий квест. Эта дура длинной больше двух метров, почти два с половиной, весит за восемьсот кило, если с пудов пересчитывать. В лодью грузили с помощью лебёдок, выгружали так же и конструкцию эту перевозили в соседнем ушкуе. А на когг её не установишь. Это не те огромные парусники с ровной палубой, которые будут в будущем. Тут палубы как таковой нет. Есть её куски на носу и корме и на них и так всего понаставлено, да канаты ещё с парусом. Нет места для громоздкой конструкции. Пришлось изгаляться, используя мачту и рею для крепления блока. В общем, вместо одного вечера, как планировал Юрий Васильевич, погрузка артиллерии и всех припасов на корабли шведские заняла полтора дня… до вечера, только следующего.
Слава богу ветер не переменился и пусть не попутный, но кое-как толкал когги вперёд. За два дня Неву преодолели. А там в устье Егорка с Костровым пленных шведов развлекают, заставляя из причал строить. Про болота, наверное, придумали историки, чтобы показать выпуклей подвиг Петра, построившего Санкт-Петербург. Земля, как земля. Острова в дельте реки и несколько мелких речек, текущих то ли параллельно Неве, то ли являющихся её рукавами.
Шведы причал только начали строить и пришлось якоря бросать посреди Невы, и на своих лодьях, что по три волочились за каждым из десяти коггов, Юрию Васильевичу с сотней Коробова выгружаться на берег.
Блин, только от одних пленных избавились, как тут снова не меньше тысячи связывает по рукам и ногам.
С первыми поступили просто, князь Дмитрий Гагарин с сотней новгородского ополчения и татарский сотник Уразлый-мырза Конбаров прибыли со своими отрядами к Орешку, на разведку. А тут уже никаких врагов. Только пленные. Их Гагарину Юрий Васильевич на руки и передал.
— Дмитрий Васильевич, ты с ними аккуратней, за этих ворогов нам Густав Ваза выкуп заплатит. Семьи захотят выкупить. Тут в плену дворян полно. Нобилей на их языке. А кого не выкупят, отправим крепость на Волгу строить, так что голодом не мори и не обморозь. Гони к Новгороду. Там это же самое скажешь Новгородскому наместнику — тестю моему воеводе Дмитрию Фёдоровичу Палецкому Шереде и не забудь объявить, что я так указал — Юрий Васильевич Углицкий — брат Государя нашего, — князь Гагарин в бой рвался, а его конвоиром назначили, посопел, побухтел, но перечить не посмел. Увёл пленных шведов к Новгороду.
И вот теперь опять куча пленных шведов, которые не дают совершить «последний рывок на запад» к Выборгу.
На кораблях тоже шведы, и чёрт его знает, как себя поведут, если у Выборга им шведский флот или даже просто один корабль военный встретится. Предавший раз, легко и второй раз предаст. Посмотрят на чьей стороне сила будет. На всех десяти коггах соотношения шведов и русских Юрий Васильевич таким сделал, чтобы русских чуть больше было. Много не возьмёшь людей. Когг — малютка двацатипятиметровая. И все десять корабликов забиты затащенными на них орудиями и миномётами с фальконетами. Людей почти некуда размещать, потому основная масса войска плывёт в лодьях, что прицеплены к корабликам. По двадцать пять — тридцать человек набилось в каждую лодью. Это хорошо, что потешные и рота Кострова на своих двоих до устья Невы добиралась, а то бы вообще непонятно, как все уместились.
А теперь что?
— Егор, вам с Сотней Кострова опять придётся до Выборга пешком добираться. Нету места для вас ни на корабликах этих, ни на лодьях. За лодьи мне вообще боязно. Начнётся даже самая слабенькая буря и все потонут, — Юрий Васильевич на небо глянул. Осень по-прежнему радовала. Бабье лето решило поддержать русских и не закончилось. Солнце светит, синички с куста на куст перелетают, буйствует чертополох. Красота.