Со стороны порта, со стены, по его эскадре выстрелило орудие, но мелкая пушечка с каменным ядром никакой реальной опасности не представляла. Ядрышко, не долетев немного, плюхнулось у носа его «Фортуны». Что ж, они первыми начали. Капитан мотнул головой смотрящему на него русскому бомбардиру. И велел поднять на мачте странный флаг в оранжево-чёрную клетку. По изобретённой русскими сигнализации поднятие этого флага означает команду «Делай как я».
Не прошло и пары минут, как русские артиллеристы на «Фортуне» навели орудие на то место, откуда выстрелила шведская пушка и, дружно перекрестившись, ответили на единственный пока выстрел со стены.
Бабах. Выстрел, был намного громче, чем у пушек корабля, оглушил по-настоящему капитана. Ну, так и калибр в два раза больше. Пришлось по совету своих канониров присесть и сделать пару глотательных движений. Дым сносило в сторону восточного берега бухты, и он не помешал Иоганну Рекке увидеть, куда попало русское ядро. И сразу стало понятно, что такое граната. Там, в Выборге, вспухло небольшое облачко порохового дыма. Выстрелили пушкари с перелётом. Облачко образовалось далеко за стеной. В это время на всей пятёрке кораблей грохнули выстрелы, в том числе и вновь на его «Фортуне». Одно ядро взорвалось, ударившись о башню, серьёзно правее того места, где у шведов была пушка, три улетели и взорвались в городе, а вот одна граната попала в стену прямо под стреляющим в них орудием. Шведы ответили новым выстрелом. И опять недолёт. В ответ его корабли вновь окутались дымами. Русские бомбардиры пристрелялись. На этот раз уже три гранаты взорвались непосредственно рядом со шведской пушкой.
Бабах. Третий залп, и одна из гранат взорвалась прямо рядом с орудием. Иоганн в подзорную трубу наблюдал, как падают вниз мечущиеся рядом с пушкой шведы. А один, оставшийся в живых, бежит от орудия прочь по стене.
— Подходим чуть ближе, — капитан отдал команду помощнику и подошёл к русским, — Гут. Генуг, — Иоганн показал руками, что пушка уничтожена.
Поторопился. С башни, что находилась правее, и в которую попало одно из ядер, тоже выстрелили из орудия, фальконет скорее всего, уж больно маленькое облачко дыма, а куда ушло ядро и вообще не видно. Старший у русских махнул рукой на башню. Фон Рекке задумался на мгновение. Принц Юрий ему сказал, чтобы по возможности укрепления не уничтожали. Зачем, мол, свою крепость ломать? Однако, как ни мала была пушечка в башне, но могла и бед натворить, разорвёт парус, потом мучайся, зашивай его.
— Lass uns. Ein Schuss (Давайте. Один выстрел), — барон продемонстрировал русским один палец.
За один не получилось, но вторым залпом удалось разрушить деревянную крышу башни и там даже что-то загорелось, шведам стало явно не до стрельбы.
Между тем три его корабля вплотную приблизились к купеческим судам, и в их сторону полетели абордажные крючья на длинных верёвках. Сопротивления не последовало. Оказалось позже, что особо и некому сопротивляться. Практически вся команда, что на когге, что на бриге, была на берегу, а пяток оставшихся матросов и пару боцманов оказать сопротивление вооружённым воинам просто не могли. Часть команды перешло на захваченные корабли и вскоре уже семь кораблей покачивались на волнах вне досягаемости артиллерии крепости.
Барон, пока захватом купеческих кораблей занимался, изредка поглядывал, как бы со стороны за действиями русских. Хотелось ему… не понятное чувство. С одной стороны, он теперь на стороне русских воюет, и надо радоваться их победе, мощи их артиллерии. А вот с другой… он немцем остался и, как и всякий немец русских недолюбливал, и чуть презрительно к ним относился, дескать — дикари бородатые. Бороды-то остались, но вот оружие. Как вспомнит он рёв Фенрира, что сопровождал выстрелы их кургузых мортирок, так ноги сами подгибаться начинали. Вот и хотелось посмотреть, как это будет действовать на защитников Выборга.