Что можно сказать, по сравнению с коггом эта каракка — просто монстр. Водоизмещение 800 тонн при двух сотнях всего у «Фортуны». И с десяток пушек на палубе с каждой стороны. Засада, в общем. Как в песне. И измена и засада. Предупредили шведов, и они эвон какую встречу организовать успели. Засаду устроили.
Не всё так плохо. Корабли готовились к обстрелу Або. И потому… Вот всё, что можно было установить на палубе одиннадцати коггов и одного брига на них установлено, в том числе и две дуры статридцатимиллеметровые.
— А что у него за орудия? Или у неё? Как эта каракка называется?
— Samson (Самсон), на нём установлены двадцать шесть орудий, господин принц, — за адмирала русского ответил капитан ливонский фон Рекке.
— Калибр по сравнению с нашим мал, это трёхфунтовые орудия и фальконеты на носу.
Боровой все эти фунты и пуды в применении к круглым ядрам для себя давно в миллиметры перевёл. Составил таблицу и выучил. Три фунта — это калибр от 58 до 64 мм, но в Москве на Пушечном дворе старались лить пушки малые верховые 3-х фунтовые с калибром 61 мм. Добился князь Углицкий на Пушечном дворе хоть какой-то стандартизации.
Юрий Васильевич прочитал записку Андрейки и к адмиралу повернулся.
— Что предлагаете? Только срочно. Они скоро стрелять начнут.
— Минами напугать надо и большими орудиями с палубы картечью команду снести, — предложил вместо адмирала Иван Михайлович Глинский, вернувшийся перед самым отплытием из разведки в Киновепи. А Бергер закивал. Юрий очередную записку прочёл.
— Действуйте. Только быстрее.
Всё же шведы выстрелили первыми. Именно «Самсон» и окутался дымами. Целились они там в идущий первым купеческий бриг. Боровой, когда корабли осматривал после захвата Выборга, на этом настоял, ну, чтобы первым этот бриг шёл. Корабль был крепкий, с двуслойным корпусом, и попадание современных каменных малюсеньких ядер ему навредить не могло особо. Слону дробина. Разве что паруса порвёт. Так, в Або должны запасными разжиться. Город портовый, и в нём должны быть склады, забитые всякими парусами и прочим такелажем.
Одиннадцать или двенадцать выпушенных в них теннисных мячиков, зачем-то изваянных в камне, паруса не порвали на бриге «Аврора», да и вообще не видно было никаких повреждений. В ответ рявкнула одна большая пушка в 130-мм, обе они достались как раз бригу, всё же места на нём чуть больше, чем на одномачтовых коггах. На разные борта поставили для равновесия, эти ведь дуры по полторы тонны вместе с лафетом весят, поставь их на один борт и перевернут корыто. «Фортуна» шла третьей и даже в подзорную трубу, что там на палубе каракки произошло, видно не было, далековато.
Да и ладно. Второй раз удачнее получится, даже если промазали, хотя как промазать картечью с такого-то расстояния?
В это время окутались дымами миномёты на всех кораблях русской флотилии. И начали взрываться мины вокруг шведских кораблей. Всплески или фонтанчики окружили буквально вражеские корабли. Рано или поздно по теории вероятности должны быть попадания. Прицелиться невозможно. Своего всплеска от чужого не отличишь, и палубу в придачу ко всему качает, но расстояние примерно известно и целей не одна, а пять, не в одну, так в другую попадёшь. И попадали, за пять минут выпустили триста мин всех трёх калибров. Наверное, не более десяти процентов попали в корабль или разорвались над ним, но этого хватило с избытком. Паруса четырёх из пяти кораблей неприятеля порваны в клочья, на одном из коггов начался пожар, который, к чести шведов, быстро погасили, но им в это время явно не до стрельбы было, и там точно образовалось волшебным образом полно раненых и убитых. А главное — теперь и эти скандинавы услышали, как ревёт их легендарный волк Фенрир.
Событие пятьдесят восьмое
Комендант крепости Выборг вместе с гарнизоном умирать не вышел. Он стоял теперь позади разрушенных ворот вместе со священниками и какими-то мужами в бархатных смешных для русского взгляда одежонках. Шведы-то куда тянутся за Европой? Срам. Северная же страна, и им чулочки на ногах носить неполезно для здоровья. Там зимою небось и под сорок градусов жахнуть может. Ладно, под тридцать, а ты в чулочках. Кердык ходулям. Царь — батюшка по совету митрополита Макария, своего духовника протопопа Сильвестра, и братика Юрия, три вещи на Руси запретил. Первая самая важная, запрещено не только курение, но и ввоз табака в страну, чтобы русский люд не мог лицезреть нагла какого и прочего немца, выпускающего через трубочку красивую дым в облака или потолок. На Руси любят обезьянничать за иностранцами, так вот, чтобы не было сего соблазна, и за ввоз, и за курение наказание одно — вырывать ноздри. Это чтобы струек красивых из носа не выходило, а выходили некрасивые. А потом на юг, на засечную черту, страну от ворога боронить, без ноздрей это делать сподручнее издали ворога унюхаешь. И иностранцы? Да и иностранцы, домой, правда, поедут, но тоже без ноздрей. И будут вещать: «Там русский дух, там Русью пахнет», хоть Юрий был против вначале, достаточно было, наверное, большого штрафа для негоциантов. Так можно купцов отвадить импортных. Но упёрся Макарий. Да и ладно, только обязательно предупредить нужно купцов при въезде в Россию.