Назойливая, как зубная боль, мысль, до сих пор не дававшая мне покоя, куда-то исчезла, а может, меня просто оставила смутная надежда отыскать Лию. Прошло и разочарование, горечью засевшее у меня в горле, после разговора со Стеллой. Казалось, я пребываю в состоянии невесомости, я ни о чем не думал и даже не чувствовал веса своего тела. В этом заторможенном состоянии я и заснул.
Под утро пришел Валерий. Он разбудил меня и принялся подробно рассказывать, как проводил Стеллу до дома и как она хотела его прогнать… Неизвестно, какова была доля правды в его словах, поскольку у нас в тресте за ним закрепилась слава отменного трепача, и это было его второй большой страстью. Я попросил его оставить меня в покое и, обозлившись, что меня разбудили, натянул одеяло на голову. Утром я оставил Валерия храпеть, все равно ему нечего делать до обеда, а сам направился на вокзал, где предстояло утрясти ряд вопросов. Но до этого я решил заскочить в рабочую столовую и позавтракать.
Дорога в столовую проходила мимо закоптелых деревянных ворот, за которыми когда-то жила Лия, и я приказал себе отвернуться и идти дальше по своим делам, как полагается серьезному человеку, каковым я и являюсь.
По правде говоря, я мог позавтракать и в другой столовой, даже ближе к вокзалу. Но тогда бы у меня не было возможности, как я полагал, еще раз испытать себя. Я жадно смотрел на домик, на заснеженной крыше которого виднелись кошачьи следы. Голые кусты сирени и тщедушные деревца охраняли ворота. Знакомая овчарка зазвенела цепью и высунулась из будки, помахивая мохнатым хвостом. Из-за угла дома появились три девушки, и одна из них, оказавшаяся Килиной, бросила псу ломоть хлеба. Овчарка поймала угощение на лету и быстро скрылась в будке. Я невольно замедлил шаги. Радость охватила меня, словно я увидел саму Лию. Девушки, заметив, что я остановился и смотрю на них, одарили меня любопытным взглядом и, захихикав, побежали прочь.
Килина тоже бросила на меня рассеянный взгляд и побежала за подругами. Внезапно она остановилась, обернулась и, покраснев от смущения, перешла улицу.
— Здравствуй, Кристиан!
— Доброе утро, Кил… ой, прости, Катенька! — ответил я, и мы весело засмеялись.
Она сделала знак девушкам, чтобы они не ждали, и спросила:
— Ты приехал с ревизией или просто так, навестить нас?
— Я больше не ревизор, но приехал по делам.
Мы медленно двинулись по улице.
— А как у тебя дела, чем можешь похвалиться, какие новости? — я выделил последнее слово, давая понять, что меня интересует не только она.
Катя пожала плечами, улыбнулась дрожащими от непонятного смущения губами, и невнятно проговорила:
— Какие там новости… ничего… все по-старому…
— Где ты работаешь?
— В продовольственном магазине.
— Дома была?
— Давно, на Новый год.
— С Лией… видишься?
Она удивленно посмотрела на меня и остановилась:
— А ты… не знаешь?!
Я пожал плечами, удивившись выражению полного недоумения, застывшему на ее лице — Килина глядела на меня широко раскрытыми глазами, ее круглые щеки разрумянились, между полными губами зависло маленькое облачко пара, видно, что у нее даже дыхание перехватило.
— Как, разве вы не видитесь каждый день?! — спросила она, и облачко пара полетело в мою сторону.
— Где мы должны видеться? — воскликнул я, в свою очередь, удивленный до предела.
Вдруг Катя засмеялась. Я взял ее за плечо и сильно встряхнул.
— Где мы должны видеться? — повторил я вопрос, на этот раз спокойнее.
— Она мне звонила несколько раз, сказала, что встречается с тобой и что весной у вас свадьба.
— Откуда она звонила?
— Понятия не имею. Я думала, что из Кишинева, но раз ты не в курсе дела, выходит, одной ей известно, откуда она звонила!
— Когда ты с ней говорила в первый раз?
— Еще в декабре. По правде говоря, я поначалу не поверила, она ведь мастерица на всякие выдумки. С таким же успехом она могла позвонить из Кагула, Килии или Одессы. С нее станет позвонить даже с окраины нашего города и сказать, что она в Кишиневе, я-то ее хорошо знаю.
— Она говорила тебе, что я больше не работаю ревизором?
— Нет.
— Правильно. Она не могла этого знать. Выходит, она звонила тебе из другого места, а не из Кишинева. Ты бы спросила, где она находится, когда будет звонить в следующий раз!
— Бесполезно, она опять скажет, что звонит из Кишинева.
— Да, верно.