— Ты галантен, не то что по телефону, — улыбнулась Нина и покраснела.
— Посмотрел бы я на тебя, — попытался я оправдаться, — как бы ты поступила на моем месте, когда под боком сидит шеф, Головастик. Да и ты хороша — столько раз звонила и не могла сразу договориться о встрече.
— Я тебе звонила только три раза, и только теперь мне удалось тебя застать…
— Сколько раз? — удивленно спросил я.
— Три.
«Врет, долгоносик, — мелькнуло у меня в голове, — и зачем ей притворяться? Женщину один черт поймет». — Значит, ты уже давно в городе?
— Да, почти месяц.
— Месяц!
«Эта тоже меня байками кормит, как и Лия, будто сговорились. Определенно, что-то скрывает».
— А чем ты занимаешься?
— Что значит — чем?! Работаю, живу.
— Да, но ты работала…
— В Бельцах, но решила переехать сюда, или, может быть, ты против?
— Почему против, — и, улыбнувшись, я обнял ее за плечи. Она не отстранилась, а напротив, прижалась к моей руке. — А как тебе удалось перебраться?
— Было трудно, но если человек чего-то сильно хочет, непременно добьется.
— Ты убеждена?
— Да.
— Ладно, а где ты живешь? В общежитии или снимаешь квартиру?
— В общежитии.
— И кто дал тебе номер моего телефона?
— Андрей Степанович! — улыбнулась Нина.
— Андрей?! Ах да, я забыл, что вы… Этот лис мне месяцами не звонит…
— Как же он может это сделать, если у тебя телефон на работе, и каждую минуту могут позвонить из Москвы. А Андрей — человек деликатный…
— Почему тогда ты не назначила свидание ему?
Я сказал не подумав и тут же пожалел об этом. Сам того не желая, я дал ей повод заподозрить меня в ревности. И еще к кому — к Андрею… Я попробовал представить, как он ухаживает за Ниной, но безуспешно.
— Уж не ревнуешь ли ты? — спросила Нина, и в ее глазах появилась нежность.
— Как же мне не ревновать, — я сделал обиженную мину, — когда речь идет о таком донжуане, как Андрей.
Нина засмеялась от удовольствия и еще плотнее прижалась ко мне. Стемнело. В воздухе стоял пьянящий аромат скошенной травы: днем остригли газоны в парке.
В ресторане не оказалось свободных мест, и нам пришлось довольствоваться кафе. Сытно поужинав, мы вышли на улицу в теплую ночь.
— Пойдем, я покажу тебе свои апартаменты, — предложил я Нине.
Она согласилась без колебаний.
Мы пошли вниз по улице — до общежития было близко. Я многозначительно пожимал руку Нины, но она не вырывалась а, напротив, вздыхала и довольно улыбалась. Распаленный воображением, я несся вперед, вспоминая прошлую встречу.
Только у входа я с тоской вспомнил о проходной. Утром, уходя на работу, я заметил, что на дежурство заступила злобная баба, которая, когда была не в духе, сквернословила, как извозчик. Я заглянул через толстое стекло — баба сидела, положив локти на стол, и кидала во все стороны недовольные взгляды. Я понял, что все попытки пройти с Ниной мимо нее обречены на провал. Все-таки я вошел и сказал, что ко мне приехала сестра и хотела бы немного отдохнуть, потому как через два часа у нее поезд.
— После одиннадцати посторонних не пускаем, — отрезала баба, даже не глянув в мою сторону.
— Хотя бы часок, — попробовал я вымолить разрешение, закипая от бессильной ярости.
— Ни минуты.
Я вышел на улицу, ругаясь в сердцах сквозь зубы. Нина смущенно ждала у тополя.
Я ожесточенно сплюнул и взял ее под руку:
— Нина, пойдем со мной. Пусть не думает эта старая шавка, что все будет так, как она хочет.
Мы обошли здание и остановились напротив моего окна.
— Видишь это окно? — прошептал я — Я пойду домой и открою окно, а ты запрыгнешь прямо в комнату.
— Кристиан, неужели ты думаешь, что я?.. — возмутилась Нина, отстраняясь от меня, как от чумного.
— Нина…
— Даже не думай. Главное, я теперь знаю, где ты живешь. В другой раз приду днем и посмотрю твою комнату. Обещаю тебе, но в окно я никогда не полезу. Если ты меня хоть немного уважаешь, то не будешь настаивать, — проговорила Нина слегка дрожащим голосом, и ее глаза заблестели.
— Хорошо…
Мы направились к троллейбусной остановке, я молчал, Нина болтала без умолку.
На троллейбусе доехали до окраины города, где находилось общежитие Нины. На входе никого не было. Я хотел подняться вместе с Ниной, но она стала в дверях и засмеялась:
— Кристиан, дорогой, с каких пор ты стал таким настырным? Нельзя. Я живу не одна в комнате. Девушки, наверное, уже спят, представь, что будет, если ты ворвешься?! Приходи в другой раз, пораньше, и тогда, как выражается одна моя подруга: «Добро пожаловать, от всего сердца, с удовольствием!»