— Знатное место. — Цокнул языком, окидывая взглядом полукруглые, покрытые потеками ржавчины железобетонные своды Пью. — Как нашла?
— Человечек один рассказал, — криво усмехнулась Ллойс и, выщелкнув из пачки сигарету, прикурила ее от стоящей в середине подвала керосинки. Потревоженное пламя дрогнуло. По стенам заплясали причудливые искаженные тени. — А я вот и подумала, что неплохо бы рядом с городом лежку заиметь. Мало ли… пригодится.
— Действительно пригодилась. — Прищурился Пью. — И где тот человечек сейчас?
— А я знаю? — Безразлично пожала плечами девушка и выпустила в воздух огромный клуб дыма. — Главное, что подвальчик этот никто так и не нашел.
— Хорошо прошли, — кивнул своим мыслям снайпер. — След запутали — мама не горюй. А растяжка с винтом, это вообще, подлянка такая, что я бы десять раз подумал, стоит ли за нами дальше соваться.
— Сунутся, не сомневайся, — усмехнулась наемница. — На той поляне пятеро было, еще двоих я с другой стороны лесополосы зарезала… Снайпера, мать его. Страховщики. Даже не прятались. Обсуждали, как паладины нас давить будут. Ставки делали… Легион не прощает. Другое дело, что тех, кто рожи наши видели, в живых не осталось, к утру дождь начался, а значит, все, что смогут сказать их следопыты, что нас было пятеро, причем, двое наверняка серокожие. Отряд мутантов будут искать. Не нас.
— А почему, ыть, двое? — Вздохнул зябко кутающийся в одеяло, близнец того, на котором устроилась Элеум, толстяк.
— А ты свои ножки давно видел, сладенький? Или из-за брюха уже и ни помнишь, как они выглядят? — Приглушенно рассмеялась Девушка. — Урсусу матерому лапищи впору. Или ты думаешь, что у тебя ножки как у девочки-принцессы?
— Ноги как ноги, — непритворно обиделся толстяк. — И вообще, я не толстый. Это у меня кость широкая. И бланки…
— И бланки тоже… широкие… — нервно хихикнув наемница, неожиданно громко чихнула. — Чертова пылища…
— Как у кого с патронами? — Обведя взглядом усталые лица поинтересовался снайпер. — У меня три магазина к Труви и полторы обоймы к пистолету.
— Пятнадцать, и двенадцать, получается, — выпустила в потолок тонкую струйку дыма Элеум.
— Моя только четыре осталось! — Медленно загибая пальцы проворчал Умник.
— А у меня ничего, — горестно покачал головой Ыть. — Даже нож про… потерял, в общем.
— Держи, пухлик, — протянула толстяку рукояткой вперед свой револьвер девушка. — Барабан полный, и вот еще скорозарядники, — покопавшись в разгрузке, Ллойс вытянула на свет пять удерживающих в зажимах донышки гильз, пластиковых кольца. — Еще четыре магазина триста восьмого есть, но автомат в фургоне остался.
— А сама? — Удивился торговец.
— А у меня теперь вот такая игрушка, — похлопала по заткнутому за пояс оружию девушка. — Только кобуры нет.
— Знатный пекаль. Только патроны хрен найдешь, — покачал головой Пью.
— А вот и не правда, — усмехнулась Ллойс. — Обычный четыреста пятьдесят восьмой, который Lott или S&W в него тоже заряжать можно. А этих малышек я пока поберегу. — Похлопала она ладонью по подсумку.
— Да как это вообще? — Недоуменно захлопал глазами толстяк. — Хотите сказать, пистолетный патрон броню, с которой не всякий пулемет справится, насквозь шьет?
— А это не обычный патрон, — вытащив револьвер наемница откинула барабан и, подцепив ногтем донышко гильзы, покрутила заряд перед носом торговца. — Видишь, какая тут пуля длинная? Даже барабан нарастить пришлось. А все потому, что не пуля это вовсе, а маленькая ракета со сложносоставным, подкалиберным бронебойный снарядом в качестве боеголовки. С сердечником из обедненного урана. А за начальную скорость патрон с хитрым порохом решает…
— Который не патрон вовсе, а корпус и первая ступень этой сраной ракеты. Их во время войны специально для офицеров делали. — Пояснил Пью. — Чтобы можно было в пару выстрелов даже тяжелого дрона или боевого киборга раскурочить, если он в блиндаж или окоп прорвался. А револьверы, это потому, что патрон сложный, в самозарядном пистолете утыкался часто. Да и понадежней револьвер любого пистолета будет. В конце войны, вообще, оружие больше не на людей, а на киборгов да дронов было рассчитано. Людей-то не хватать стало. — Снайпер невесело хохотнул. — Вот и выкаблучивались с пушками как могли. Поначалу все больше импульсники да реьсотроны, конечно, в ход шли. Потом, когда мощностей и баз стало для производства маловато… — Стрелок задумчиво почесал щеку и, нагнувшись, чуть прикрутил пламя керосинки. — То решили вот такие хитрые патроны выпускать. А когда все совсем плохо стало, кто-то карабины да хауды под неимоверные калибры клепать начал. Под самый конец, вообще, охотничьи штуцера и гладкостволы четвертого калибра на поток пустили…