— Аллилуйя! — Скрестила на груди руки наемница. — Уел, Пью. Как есть, уел. Была бы у меня шляпа — сняла бы.
— К тому же, с тобой и поговорить не о чем, — продолжил, закрывая затворную раму Пью. — Либо молчишь, либо огрызаешься. Ты, ведь, даже в стволах — инструменте своей, так сказать, в профессии ничего не понимаешь…
— А чего понимать-то, — слегка наигранно вскинула бровь девушка, — навел на того, кому хочешь сделать больно, на курок нажал, и готово.
— Вот об этом я и говорю, — осуждающе покачал головой снайпер, — оружие должно быть ухоженным. Зря что ли, их, — кивнул в сторону осторожно закатывающего штанину, закусившего от боли губу скриптора, стрелок, — заставляют молитвы и гимны боевые наизусть учить. Там всё, ведь, зашифровано, все вплоть до баллистических таблиц. К тому же, ствол — он как женщина. Внимания в любой ситуации требует. Выстрелил — почистил. Полежало оружие недельку без дела, перебрал и снова почистил. А иначе может закапризничать. Как жена без ласки. Ты, ведь, тоже наверняка потому такая злая, что…
— Да иди ты, — лениво отмахнувшись от стрелка, Ллойс выкинула за борт последнего мутанта и, подозрительно обнюхав покрасневшие на морозе ладони, оглядела заляпанную кровью палубу. — Опять за свое. Старый, вроде, а все туда же. Борделя тут не наблюдается, так что, можешь вон… винтовке своей присунуть… Ыть, я палубу мыть не буду.
— После стирки чистой воды последняя канистра осталась, — нахмурился толстяк. — Может, забортной сполоснуть?
— Тогда сами будете снаружи спать. А мы с Куклой в надстройке. — Скрестила руки на груди Элеум. — Правда, Куколка?
Развлекающийся постройкой башни из расстрелянных пулеметных гильз андроид на секунду прервал свое занятие, обернулся к девушке и, коротко кивнув, вернулся к своему занятию. Заметивший это Ыть, озадаченно покопался в затылке, поправил съехавшее на кончик носа пенсне и нахмурился.
— А что это за Могильники такие? — Несмело подал голос перематывающий ногу бинтом Райк.
— Совсем Легион обмельчал. — Осуждающе цыкнув зубом, Элеум отстегнула с пояса фляжку, слила немного на руки, и брезгливо обтерев о штанины комбинезона ладони, выщелкнула из пачки сигарету. — Вас уже и географии не учат, что ли? Только гимны весь день распевать да пальцами в разные стороны тыкать и умеете. То, мол, ересь, и это ересь, и вот это тоже ересь и мерзость, а потому сожжению подлежит…
— На картах Ордена указано, что в этом районе болото. Ни про какие могильники не написано. — Насупился подросток.
— Ну чего ты, ыть, на парня взъелась? — Неожиданно заступился за скриптора Ыть. — Сама, ведь, небось, откуда название повелось, не знаешь. Город здесь, ыть, был, парень, институт секретный. И водохранилище большое. А на берегу, ыть, атомная станция. Что в этом институте делали, никто не знает, но старики рассказывали, что работали тут с чем-то, ыть, на редкость пакостным. То ли, ыть, вирусы новые для войны выводили, то ли боевые яды разрабатывали. А может, и все сразу. Еще, ыть, с генами игрались, овощи там, генетически модифицированные, жучки всякие, ыть, в хозяйстве полезные, ну и покрупнее, конечно, твари. Вроде, ыть, как для пищевой промышленности. Людей-то на планете перед войной больше пятнадцати миллиардов было. И все жрать хотели. Так что, ыть, просто так сеять-пахать уже не получалось. А еще тут завод был. Тоже, ыть, секретный. Ядерные отходы там перерабатывали. Ну, как перерабатывали. В стекло, ыть, закатывали, да закапывали поглубже да подальше, вроде как, до лучших времен. Карьер, ыть, под это дело вырыли — мама не горюй. Километра полтора в глубину ямина была. Туда все и сбрасывали, значит. И отходы, ыть, «горячие», и то, что от экспериментов института оставалось. Один, ыть, карьер такой полностью набили да бетонной подушкой закрыли. Саркофаг называется. Все местные, уж вроде как, вздохнули — теперь, мол, спокойней жить будем, а тут второй рядом рыть начали. Да не успели. Сначала, ыть, там, на дне родники забили, стали карьер топить, и работы заморозили. А потом ракета аккурат сюда прилетела. А там и вода с водохранилища дошла. Так и получилось: яма от взрыва да саркофаг затопленный — Могильники, блин. А карьер, ыть, недорытый — Ключи. Вот над ними мы, ыть, и прошли, значит. Повезло.
— В задницу, такое везение, — буркнул снайпер. — Пятидесятого калибра с сотней ленту извели. На эти деньги год из кабака не вылезая прожить можно было. К тому же, если теперь, что крупное попадется, отбиваться почти нечем.