Главный редактор киевского еженедельника «Футбол» Артем Франков издевательски поместил на обложке своего издания («Мы и влепили тогда “креативную обложку”», — похвалялся он потом) фотографию выходящей из автобуса сборной Украины во главе с грузным Лобановским и заголовок: «Вынос тела». А потом редактор удивлялся, что Лобановский принял это на свой счёт.
«Сборная была не готова вовсе...»; «в том, что Украина настолько слабее Германии, виноваты тренеры и только они»; «не знали худшего унижения. И от кого — от инвалидной команды, чей лазарет переполнен игроками основного состава!»; «этой сборной Германии ничего не светит на чемпионате мира (ну да, не светит — итоговое второе место! — А. Г.), и нам остаётся только молиться, чтобы она не облажалась там совсем»; «на фоне сборной Украины любой сколько-нибудь добросовестный коллективчик выглядел бы чемпионом мира»; «сплошная гнусь»; «единственный гол Шевченко — ложка сахарина в озеро дерьма», «ля-ля, ля-ля, наша сборная...».
Спустя пятнадцать лет тот же Франков, рассуждая о выступлении украинской сборной на чемпионате Европы 2016 года во Франции, фактически охарактеризовал свои собственные действия той, 2001 года, поры и высек, не выбирая эпитетов, вроде бы других, а на самом деле — себя:
«У нас что среди болельщиков, что среди журналистов хватает упырей, для которых нет ничего лучшего, чем провал да как можно позорнее — тогда к футболу можно присосаться и как следует подкормиться свежей кровушкой, периодически приговаривая “а я другого и не ждал”. Где-то сие связано с клубными пристрастиями и соответствующими установками, где-то — с обыкновенной злобой неудачника, где-то — с намерением прокатиться на чужих эмоциях, пусть даже пропитанных слезами и болью. Я смотрю, генеральная линия партии высветилась чётко — виноваты динамовцы и Фоменко, а вот шахтёровцы общим числом шесть невинно пострадали из-за некачественных тренеров».
Всё верно, очень точно подмечено. И к ноябрю 2001 года, когда принялись в Киеве безудержно топтать Лобановского, вполне применимо. И насчёт «упырей», и относительно возможности «присосаться к футболу и как следует подкормиться свежей кровушкой», и с «соответствующими установками» — в самую точку.
«Выйди после игры с Германией Лобановский к журналистам, — писали в Киеве, — признайся, что не угадал с составом, скажи пару слов об общем, несопоставимо разном уровне украинского и немецкого футбола, ему бы слова дурного никто не сказал — вынесли бы на руках, как отца родного!»
Вот, оказывается, чего ждали те, кто принялся после 1:4 наотмашь бить Лобановского, фактически спасшего украинский футбол. Выйти он должен был к ним, бухнуться в ножки, покаяться, признаться в грехах совершенных, в неверно угаданном составе (как же надо было не знать Лобановского, чтобы утверждать, будто при выборе состава он играл в «угадайку»!), пролепетать что-то о разном уровне развития футбола в двух странах, порадоваться снисходительному похлопыванию растаявшими от счастья журналистами по плечу и дожидаться затем, когда, вместо того чтобы уничтожать публично, стремясь ударить побольнее, понесут, словно «отца родного», на руках.
И всё ведь сделали топтанием Лобановского, публичным его уничтожением, нацеленными по нему ударами для того, чтобы человек раньше времени ушёл из жизни.
Алексей Семененко считает, что «в конце 90-х Лобановский приблизил к себе Артема Франкова, редактора украинского еженедельника “Футбол”». Истине это, мягко говоря, не соответствует. Франков, в отличие, скажем, от Игоря Линника, никогда не входил в число журналистов, отмеченных Лобановским не просто как фиксаторы событий, но и как желавшие учиться, получать знания о футболе. Более того, Франков для Лобановского, как и ещё один небезызвестный персонаж — Николай Несенюк, принадлежал к ряду тех, кому тренер, не желая их обидеть, мог с иронией посоветовать: «Лучше вам, уважаемый, в Гималаи походить. Зачем вам футбол?» «Амбиций, — говорил мне о Франкове Лобановский, — много. Немотивированных. Знаний — мало».
Лобановскому по душе были репортёры, интересующиеся предметом, а не выставляющие себя всезнайками, готовыми поучать — и поучали ведь! — тренеров. Лобановский всегда готов был разъяснить журналистам даже какие-то локальные моменты, связанные с действиями футболистов.
«Ушатами словесных помоев» назвал Йожеф Сабо выплеснутую на головы тренеров и игроков критику после Дортмунда. «Наиболее забавно, — говорит Сабо, — что пуще всех лезут из кожи вон именно те, кто ещё накануне матчей плей-офф расшаркивался перед национальной сборной в лакейских реверансах. А более всего меня забавляют начинающие журналисты, позволяющие себе поучать именитых специалистов, что и как им следует делать».