Затем — матч с чехословацкими футболистами на уровне сборных. Леонид Буряк в интервью украинскому еженедельнику «Футбол» называет поражение в Братиславе «политическим», напоминает о «вводе войск» и говорит, что «этот фон угнетал». Однако после ввода войск стран Варшавского договора в Чехословакию в 1968 году прошло восемь лет, страсти улеглись, не полностью, понятно, но — улеглись, а напряжение в четвертьфинальных встречах с чехословацкой сборной — что в Братиславе, что в Клёве — было вызвано в первую очередь тем, что чехословацкая команда на тот момент и по игре, и по количеству добротных футболистов в составе была, наверное, лучшей в Европе, что, собственно, и доказала, выиграв чемпионат континента.
В Братиславе сборная СССР проиграла — и Лобановский с Базилевичем это признали — из-за серьёзной ошибки стратегического характера. «Располагая неточными, как оказалось, данными о состоянии соперника, — вспоминает Базилевич, — мы предприняли попытку прессинговать на его поле, переоценив при этом возможности своих игроков».
И, наконец, рухнуло всё в Монреале: олимпийская бронза была расценена властями как провал. В полуфинале с ГДР Колотов не забил три таких мяча, которые он обычно забивал, — по словам Трошкина, «как орехи щёлкал». И пенальти советская команда была наказана судьёй ошибочно...
Но в то же время, если говорить о результатах-76 без предвзятости, то ведь не всё так уж плохо.
Всем бы командам с постсоветского пространства (да и из Восточной Европы тоже) пережить такие «провальные» сезоны, каким принято для команд Лобановского и Базилевича считать сезон 1976 года!
Весной динамовцы играли в четвертьфинале Кубка европейских чемпионов, затем — уже в составе сборной — в четвертьфинале чемпионата Европы, в июле — опять же в составе сборной — стали бронзовыми призёрами Олимпиады в Монреале. Потом заняли второе место в чемпионате СССР, в осенней части Кубка европейских чемпионов прошли «Партизан» и ПАОК и вышли в континентальную «четвертьфинальную весну» 1977 года.
На фоне феерического выступления «Динамо» и сборной в 1975 году — да, неудача, но если фоном взять годы, когда советские команды — клубные и сборные — отовсюду вылетали и никуда не попадали, 1976-й вполне можно назвать годом успешным.
Четыре года спустя за бронзовые медали на московской Олимпиаде тренеры и футболисты сборной СССР получили государственные награды, Константин Иванович Бесков, в частности, — орден Дружбы народов. А за «бронзу» Монреаля — разнос. По одной только причине: на Олимпиаде-76 в Монреале командой руководили не привычные московские тренеры, а «много о себе возомнившие» киевляне. Лобановского, можно сказать, предали анафеме. Валентин Гранаткин, сыгравший в своё время, в 30-е годы, несколько десятков матчей в воротах московского «Локомотива» и начинавший чиновничью карьеру в должности инструктора отдела пропаганды главной коммунистической организации страны, со «знанием» дела сказал тогда в Монреале журналисту Юрию Ваньяту, что «наступит час, когда Лобановский уйдёт из сборной, и после него наш футбол будет ещё лет десять харкать кровью...». Оценка «профессионала», что и говорить.
А ведь два совершенно одинаковых турнира: олимпийские, по футболу.
Вот только реакция на результат разная.
Напрасно, думается, Лобановский и Базилевич взвалили на свои плечи и на плечи футболистов дополнительную обузу — участие в олимпийском турнире. Их согласие не поддаётся логике даже с методической точки зрения. В том случае, если бы сборная попала, пройдя Чехословакию, в финальную фазу чемпионата Европы, пусть и непродолжительную по времени (тогда в решающих матчах играли всего четыре команды), ей пришлось бы форсировать подготовку к этому скоротечному (16—20 июня) турниру, что резко повлияло бы на уровень готовности к Олимпиаде-76.
Расчёт на отдалённый победный результат — на Олимпиаду-76 (такое решение было принято партийными и спортивными властями) отправляли первую сборную страны — сыграл злую шутку. Вместо того чтобы сконцентрировать все силы на Кубке чемпионов и чемпионате Европы, Лобановский и Базилевич стали держать в уме турнир, который в мире профессионального футбола не котируется совершенно, но который в советские времена руководители всех мастей считали самым важным. Что в футболе, что в хоккее.
Перед Монреалем я провёл в Киеве несколько дней. Бывал на всех тренировках сборной, общался с Лобановским и Базилевичем. Оба заметно нервничали. За спиной вылет в Кубке чемпионов и поражение в четвертьфинале чемпионата Европы. Впереди — олимпийская неизвестность. Они уже знали, что не возьмут Мунтяна, продолжавшего усиленно тренироваться и почти не сомневавшегося в том, что окажется в составе, но не знали, как ему об этом сказать.