Знающие Базилевича люди легко обнаружат сарказм в определениях «теоретик» и «крупный» и в расшифровке поставленной перед Годиком задачи: «помочь нам» — нам, собаку за два года в киевском «Динамо» и за год в сборной съевшим на разработке программы подготовки, в которой Лобановский, Базилевич и Анатолий Зеленцов принимали непосредственное участие и которая дала превосходный результат.
«В связи с короткими сроками подготовительного периода Марк Годик, — продолжает Базилевич, — предложил провести интенсивный учебно-тренировочный сбор в среднегорье — в болгарском Бельмекене — на высоте 2400 метров над уровнем моря, в условиях гипоксии, то есть недостатка кислорода. Это был базовый этап подготовки, нацеленный на повышение аэробных возможностей организма. При общем недостатке кислорода формирование аэробных качеств, в принципе, должно происходить быстрее.
Но никогда раньше мы не проводили подготовительный сбор в условиях среднегорья. Я, Лобановский, Зеленцов и Годик провели много времени в дебатах. К сожалению, была допущена, как говорится, коллегиальная ошибка. Мы сохранили интенсивность тренировочных нагрузок такой, какой она была на равнине, поставив, таким образом, под сомнение всё содержание нашей подготовительной работы».
Не понять, признаться, почему после успешной защиты собственной программы подготовки команды Лобановский и Базилевич согласились на прикомандирование к команде Марка Александровича Годика. Наверное, они могли настоять на том, чтобы этого не произошло. Хотя бы на основании того простого факта, что ни в 74-м, ни в 75-м, когда «Динамо», а потом и сборная, пройдя определённый курс подготовки и уровень подготовки этой на протяжении сезона успешно поддерживая, добились всколыхнувших всю футбольную Европу результатов. Для Годика, при всём уважении к этому учёному, киевское «Динамо» и сборная СССР той поры — всего лишь теоретическая площадка, на которой ему из-за незнания многочисленных нюансов не так-то легко было развернуться. И не вступать при этом в мини-конфликты с тем же Зеленцовым, третий год занимавшимся научным обеспечением тренировочного процесса киевского «Динамо» и накопившим благодаря совместной работе с Лобановским и Базилевичем бесценный опыт, который у Годика — применительно к этой команде — конечно же, отсутствовал.
Тем более не понять, почему в итоге пошли на среднегорье на поводу у Годика (речь об интенсивности), а не стали развивать собственные наработки из 75-го, базируясь на той модели подготовки, но совершенствуя её при этом — ведь она же дала результат. Хотели обратить Марка Александровича в свою веру или же просто поверили ему?
Неоправданный эксперимент вместо апробированного режимами нагрузок подготовительного периода.
Не помню уже, куда держала путь команда, заселившись в московской гостинице «Украина» на ночь, — то ли в Киев после Бельмекена, то ли из Киева на очередной сбор. Скорее всего, в Киев. Помню лишь очень хорошо, что и в каких выражениях говорили о болгарском «курорте» Колотов и Веремеев, жившие в одном номере. Я приехал к Веремееву с материалом о нём, подготовленным для одного журнала. Поскольку внутри материала было интервью, которое я брал у Веремеева в начале января в его киевской квартире, мы договорились, что он ознакомится с текстом перед публикацией.
Пока Веремеев читал, мы с Колотовым говорили о бельмекенском сборе. «Это было настоящее издевательство над нашими организмами. Убийство интенсивностью. Как мы выдержали, не знаю», — сказал Колотов. «Ещё неизвестно, — оторвался от чтения Веремеев, — выдержали или нет. Выяснится потом. Опыты учёные проводят сначала на животных — крысах, кроликах. Здесь же — сразу на нас».
Базилевич переживает, что у него тогда не хватило настойчивости для того, чтобы убедить Лобановского, Зеленцова и Годика в ошибочности содержания тех тренировок, хотя он и «был категорически против».
Для Лобановского 1976 год стал очень важным не только в тренерской карьере, но и в жизни, многое помог переосмыслить. После «урока-76» он принимал решения по поступавшим научным рекомендациям только сам, препарируя их, состыковывая приходящую из лаборатории информацию со своими знаниями методики тренировочного процесса и каждодневными видеопросмотрами занятий. Уже в марте 1977-го — всего-то ничего прошло со времени августовского конфликта — киевское «Динамо» впервые в истории вышло в полуфинал Кубка европейских чемпионов, обыграв дома не кого-нибудь, а «Баварию», и в составе победителей было восемь участников Олимпиады в Монреале: Трошкин, Фоменко, Решко, Матвиенко, Буряк, Коньков, Онищенко, Блохин. А ещё были и Рудаков с Мунтяном. И на полный матч — в марте! — всех хватило: голы динамовцы забивали на 82-й и 86-й минутах.