— Осторожнее Эльн, ты говоришь о короле и королеве, и уж поверь не тебе судить о том, что может позволить себе король, а что нет.
Эль неопределенно хмыкнул и сказал:
— А все потому, что нужно было уделять больше времени местным красавицам, или посещать бордели, которые вы вполне себе жаловали ранее, до того как приехала…
— Осторожнее Эльн, ты стоишь на краю пропасти, — усмехнулся Юстас, — я прощаю тебе, что ты меня практически назвал не — мужчиной, но если ты назовешь королеву ведьмой, тебе не сносить головы.
Эльн в это время застегнул пуговицы сюртука Юстаса и разгладил ладонями несуществующие складки на ткани.
— Господин, королева во время чумы спасла жизни всем нам, и будь она самой злой ведьмой на свете, я перегрызу горло любому, кто скажет о ней дурное слово.
Лакей отступил на шаг в сторону и сказал:
— Вы готовы господин.
Юстас коротко кивнул своему верному слуге и не медля вышел из своих покоев. Путь по коридорам дворца до кабинета короля, мужчина мог пройти с завязанными глазами. Вот и сейчас, он шел словно сам, ноги несли его, а в голове неотступно кружили мрачные мысли.
Секретарь едва привстал, когда Юстас вошел в приемную, мальчишка был умен и расторопен, за что и удостоился своей должности, но буквально через пару месяцев обнаглел настолько, что при виде друзей короля мог и не поднять свою пятую точку с удобного кресла. Деай не обратил на мальчишку никакого внимания, он так разнервничался по дороге в кабинет короля, что уже был готов влететь в него и согласиться со всем, что предложит Даллан. Захочет ссылать, пусть ссылает, неизвестность же терзала сильнее всего.
Король работал, Даллан Амитоло, не поднимая головы сидел за своим рабочим столом, заваленным самыми разными бумагами. От самых важных до абсурдных. Подданные тоже не оставляли короля без работы, и во дворце существовал целый канцелярский отдел из двух правда человек, который занимался входящей корреспонденцией с частными прошениями жителей королевства. До того как письма попадали на стол к королю их тщательно прочитывали и при необходимости распределяли в министерства, иногда письма принимала сама королева, если прошения касались лично ее и ее умений. То, что было необходимо увидеть королю, ежедневно приносили в большой картонной коробке в кабинет короля.
Даллан поднял голову и легко улыбнулся вошедшему в кабинет другу. У Юстаса отлегло от сердца. Мужчина уселся в кресло и приготовился слушать.
— Ответа нет, — сказал Даллан.
— Ответа? — Непонимающе спросил Деай: — Какого ответа Даллан? Мне казалось, самый главный ответ в своей жизни ты уже получил. Литара уже сказала тебе «да».
— Ха, ха, ха, — растягивая звуки произнес король, но уже в следующее мгновенье обычным тоном сказал: — Ответа от герцога Лабланки так и нет.
Юстас нахмурил лоб, осознание пришло очень быстро:
— Да, мы же писали ему о том, что твоя свадьба с его сестрой не состоится, по причине того что королевой стала лесная колдунья.
Даллан улыбнулся, но вмиг стал серьезным:
— Это вовсе не смешно друг мой, Лабланка, наш давний торговый партнер, а за последние три месяца оборот снизился на двадцать пять процентов, и снижение продолжается. Он намерено препятствует торговым отношениям.
— У Алвиза всегда был дурной характер, как его терпит жена? — ответил Юстас, — хорошо, что ты женился на Литаре, представь себе, дурная кровь Глацио смешалась бы с твоей, а с сестрицей герцога ты бы прожил всю свою жизнь.
— Нам нужно восстановить дипломатические отношения Юстас, — сказал Даллан, тоном не терпящим возражений, — они нужны нам как торговые партнеры и как союзники в возможной войне с Падангом. Из пустыни мы уже получили ту, что представляла собой саму Смерть, если патих Паданга задумает развязать с нами конфликт, то Глацио, разозленный расторжением договоренности, легко заключит с патихом договор.
— Мы выстоим против них, ни Глацио, ни Ран Бодас не имеют такой хорошо обученной и вооруженной армии как наше королевство. Мы раздавим их.
— Какой ценой Юстас?
Юстас молчал, он знал ответ. Умрут тысячи, прежде чем они остановят вторжение, и еще сотни тысяч, прежде чем они выбьют войско Паданга и Лабланки за свои границы. Они дойдут до столиц этих государств, и уничтожат и Мальвару и Кота-Касир, но весь их путь будет усеян трупами. Трупами солдат трех армий и мирных жителей трех государств, женщин, детей и стариков.
— Что ты хочешь Даллан? Ты же не просто так позвал меня к себе в кабинет в это ясное утро, верно? Ты что-то хочешь от меня, говори мой король, твой верный друг и подданный готов выполнить твое приказание.
Даллан улыбнулся, улыбнулся так, как начал улыбаться только с Литарой, тепло и открыто и сказал:
— Ты должен поехать в Лабланку с дипломатической миссией. Отвезешь подарки, поговоришь с Алвизом Глацио, приложишься губами к руке его герцогини… приложишься губами к руке его сестры. Передашь герцогине зелье от Литары. Нам известно, что Лина Глацио слаба здоровьем, и зелья будут кстати. Скажешь, что готовы переправлять их при первой просьбе. Если герцогиня не струсит и примет их, до дело должно пойти на лад. Каким бы тяжелым не был человеком герцог Лабланки, его жена все же должна иметь на него хоть какое-то влияние. Пусть даже в супружеской постели. Девчонка тоже получит свое. Мастера с Красных гор привезли великое множество прекрасных камней, и большую часть их я отправляю ей. А Литара передает Айлил сундучок с огромным количеством зелий. От болезни, для молодости и красоты, все, что мечтала бы получить любая.
— А если Алвиз захочет нового жениха, девица то засиделась, и они упустили время, которое могли бы потратить на поиск достойной партии для сестры герцога.
— Соглашайся, — просто ответил король.
— Ты отправляешь меня, зная, что Алвиз может потребовать, чтобы свадьба все же состоялась, на убой!
— Не драматизируй, еще некоторое время назад я собирался сделать эту девушку королевой, меня она была достойна, а тебя нет?!
— Это… это… это…
— Что? Не справедливо? Возможно, но если свадьба все же состоится, что совершенно не точно, то они наконец закроют свою рты! И ты сможешь опять стать прежним Юстасом, моим другом, а не невротиком, который боится кивнуть в знак приветствия своей королеве!
Юстас поник, король сказал слова, которые он так боялся услышать, не только Деай, но и сам король, и видимо королева, оставались заложниками странной, но очень неприятной ситуации.
— Хорошо, — сказал Юстас, — так и быть, раз мне не суждено найти ту единственную, то я хочу хотя бы стабильности и благопристойности, хочу иметь возможность занимать место при дворе, которое заслуживаю, и, наконец, не слышать больше шепотков из каждого угла.
Король откинулся на спинку кресла и расслабился, Даллан Амитоло готовился к разговору несколько дней. Иногда казалось, что он не сможет решиться. Решиться заткнуть своим другом, как пробкой, возникшую брешь в дипломатических отношениях между двумя государствами. И Литара была против, она задала только один вопрос и надолго посеяла сомнения в душе короля:
— Что будет, если Глацио потребует сыграть свадьбу, а через пару лет, или десяток, или через три дня твой лучший друг встретит девушку, которую полюбит всем сердцем? Он будет несчастен, и его жена тоже, и та другая, если у нее возникнут чувства к Юстасу… можешь ли ты заставить друга разрушить свою жизнь?
Даллан после этого половину дня и весь вечер ходил мрачный, не мог уснуть, но утром все же встал с твердым намерением поговорить с другом, и озвучить свое решение.
Юстас видел, что за показной твердостью скрываются сомнения, поэтому сказал:
— Все верно, ты абсолютно прав, несколько лет назад, ты сам, должен был вступить с ней в брак, сделать ее королевой. Я пожалуй не король, но тоже несу ответственность перед своим отечеством и приложу все усилия, для того чтобы Алвиз Глацио был удовлетворен.
— Собирайся в дорогу, вы отправитесь через три дня, путь предстоит долгий, но по моим расчетам к перешейку в Красных горах вы прибудете как раз к сезону. Перед отъездом, еще раз переговорим, уже более подробно и обсудим, как ты себя будешь вести у герцога при дворе, может быть, свадьбы удастся и избежать. Девица то засиделась, может быть, цветок давно сорван, и они сами не знали, как избежать позора. Или она сама влюблена в другого и не знала, как избежать ненавистного брака со мной.