Высокая оценка русских ламп в Вене специалистами и прессой, похвала Чиколева, вернувшегося с выставки с обстоятельным докладом, были столь убедительны, что правительство впервые пошло на неслыханный шаг — награждение русского изобретателя орденом.
Кажется необъяснимо странным отъезд Александра Николаевича в момент, когда его заслуги наконец оценены, признаны, когда благодаря энергичным действиям VI отдела РТО в России в противовес иностранным концессиям организуются отечественные общества для эксплуатации русских изобретений, когда электротехники Булыгин и Смирнов начинают строить первые электростанции.
Но 1884 год вошел в историю и другими событиями.
Был объявлен розыск многих революционеров, шли аресты. Среди разыскиваемых — друзья и знакомые Лодыгина.
По делу об убийстве шефа жандармов Дрентельна были арестованы Людмила Николаевна Кривенко, жена Сергея Николаевича, и его брат Александр, тот самый, что помог Лодыгину 14 лет назад собрать деньги на дорогу во Францию.
В Москве полиция заинтересовалась кандидатом юридических прав Владимиром Константиновичем Олениным — как помним, товарищем Лодыгина по туапсинской колонии-общине и его представителем в прогоревшем обществе «Лодыгин и К°».
3 января 1884 года привлечен к дознанию при Петербургском жандармском управлении по делу об убийстве шефа тайной полиции Георгия Порфирьевича Судейкина Сергей Кривенко, и именно после этого эмигрировал Лодыгин…
Кривенко пал первой жертвой дегаевщины. Мрачной фигурой Сергея Дегаева, предавшего тайной полиции десятки революционно настроенных людей, открывается зловещий список будущих провокаторов-профессионалов — Гартинг, Азеф и другие.
Но Дегаев изощреннее их. Если Азеф, Гартинг предавали ради предательства, ради денег, то Дегаев свои кровавые деяния прикрывал извращенной идеей «блага народного». Внук писателя Н. Полевого, он вошел в революционное движение с тайной мыслью выделиться, взлететь над «толпой». Участвовал в подкопе под царский поезд на Малой Садовой, любил поораторствовать на нелегальном собрании. Но, попав в руки тайной полиции, не на шутку струхнул и легко пошел на сговор с шефом тайного сыска Судейкиным. Был инсценирован побег, после которого он явился к Вере Фигнер в Харьков, выдал ее полиции, а затем совершил вояж по городам страны, выявляя уцелевших после казни Желябова, Перовской и других вождей партии членов «Народной воли» и сочувствующих ей.
По его следам шли аресты…
В Петербурге Дегаев, встречаясь с Судейкиным на частной квартире, обсуждает план, как стать тайным диктатором России — запугать правительство огромным количеством революционеров в стране, загнать в угол удачными покушениями, и «тогда и те, кто во дворце, и те, кто в подполье, окажутся под общим страхом», а Судейкин с Дегаевым будут диктовать и властвовать. Провокатор Дегаев грезит о лаврах Конрада Валленрода — героя поэмы А. Мицкевича, забывая о его страшном конце: долго скрываясь среди тевтонских рыцарей с тайной целью стать во главе их и тогда нанести им удар, он погиб под тяжестью содеянного им зла…
В Петербурге Дегаев, обуреваемый уродливой манией величия, пытается вовлечь в «свою» «Народную волю» известных журналистов и писателей. Революционно настроенный Кривенко, до того входивший в артель писателей-народников (П. Заеодимский, Г. Успенский, А. Скабичевский и другие), носится с идеей организации боевого печатного органа, участвуя то в создании журнала «Слове», то «Устоев», — издает свою знаменитую книгу «Физический труд как необходимый элемент образования», помогает ссыльным революционерам посылками, деньгатии.
Он ищет всепоглощающего дела, и такое дело ему предлагает Дегаев — редактирование подпольной газеты «Листок «Народной воли», участие в организации «Синего Креста» — общества помощи ссыльнокаторжным. У Кривенко появляются новые знакомые — Софья Усова, братья Н. и В. Карауловы… В это же время происходит полный разрыв с женой — Людмилой.
В 1883 году он вошел в воскрешаемую Дегаевым центральную петербургскую группу партии «Народная воля», которую приехавший из Парижа Герман Лопатин назвал «соломенным исполнительным комитетом».