Лоенгрин стоял в молчании, а граф Маргант добавил с сочувствием:
– Граф Тельрамунд усмирил бы всех железной рукой. И – никаких распрей, никакой междоусобицы. А что теперь?
Лоенгрин молчал, тогда Генрих, уже сердясь, сказал резче:
– Давай решим сейчас. Ты видишь, какими глазами юная герцогиня смотрит на тебя? Ты для нее больше, чем светлый ангел с огненным мечом. Скажи, согласен ли взять Эльзу Брабантскую в жены… и стать защитником Брабанта? Эльза, спрашиваю и тебя, согласна ли ты стать его женой?
Эльза, что всегда помнила, как нужно отвечать не спеша, обдуманно, сейчас выпалила:
– Да! Да!
Щеки ее ухитрились стать еще пунцовее, глаза сияли, но затем в них появилась тревога, потому что солнечный рыцарь посмотрел на нее внимательно, перевел взгляд на короля и… смолчал.
Наступило тревожное молчание, даже народ терпеливо дожидался, хотя для них все было ясно: спасенная должна выйти замуж за спасителя, а как же иначе, по-другому и не бывает, так заведено… кем-то. В старое доброе время.
Через толпу протолкался и встал за спиной короля Ричберт, уже освободившийся от доспехов, словно и не пытался выступить в защиту Эльзы.
Рыцарь Лебедя молчал, раздумывал, король спросил настойчиво:
– Что останавливает тебя, рыцарь?
Лоенгрин ответил со вздохом:
– Долг, Ваше Величество.
– В чем он заключается? – просил Генрих. – Скажи, я король и должен и могу чем-то да помочь!
Лоенгрин покачал головой.
– Мой долг – защищать справедливость по всему свету. Я должен плыть дальше, Ваше Величество.
– Очень благородно, – вставил граф Маргант ядовито, – и оставить после себя девушку с разбитым сердцем.
Все посмотрели на Эльзу. Смертельно бледная, она прижала кулачки к груди и смотрела на Лоенгрина с таким отчаянием, что он смутился и отвел взор.
– Ваше Величество, – проговорил он тяжело, – я паладин.
Король смолчал, не зная, что сказать. Это для рыцаря служба королю и верность даме – цель жизни, а для паладина – детские глупости. Паладины перешагнули такие понятия, как герцогство, королевство, нация, народ: для них существует только Истина, и если она оказывается в лагере враждебной армии, они будут сражаться за ее интересы там, среди противников своей страны. Даже всепобеждающая любовь, как высокопарно говорят о ней менестрели, в глазах этих фанатично преданных поискам Истины всегда проигрывает рядом с настоящей Целью.
Хардвулф и Ричберт смотрели на Лоенгрина с великим почтением, редчайшие из рыцарства удостаиваются такой чести, чтобы стать паладинами, но мечтают о таком пути самопожертвования многие.
Граф Маргант, видя ступор короля, пришел на помощь:
– Доблестный паладин, в твоей власти остановить начинающуюся борьбу за власть в Брабанте! Ты можешь прекратить сражения, спасти тысячи невинных людей!
Лоенгрин спросил коротко:
– Как?
– Своим присутствием, – ответил Маргант сердито. – Без тебя здесь будут гореть города, села и поля, люди начнут прятаться в лесах и жить, как дикие звери в норах, Брабант на три четверти вымрет… как уже было, и только вороны насытятся человеческим мясом так, что не смогут летать… Ты этого не видишь?
Лоенгрин вздохнул так тяжело, словно тащил на себе телегу с камнями на высокую гору.
– Увы, вижу.
– И ты пойдешь искать, – продолжил Маргант при умолкнувшем короле, – где обнажить свой меч, если здесь уже одно твое присутствие остановит любую борьбу за трон?
Лоенгрин снова так долго думал, что Генрих извелся, а Эльза едва не падала в обморок, наконец Лоенгрин произнес с болью в голосе:
– Я не могу решить сам. Я принадлежу Ордену.
Маргант тяжело вздохнул и развел руками, зато король Генрих встрепенулся и сказал живо:
– Отложим решение вопроса! Ты съездишь к своему Мастеру за разрешением. Я уверен, он все поймет и отпустит тебя. Заняв трон Брабанта, ты спасешь многие тысячи человеческих жизней! И, главное, я уверен, ты сможешь править Брабантом мудро и справедливо…
Граф Маргант взглянул на него с изумлением, но Генрих лишь дернул щекой, дескать, не мешай, я знаю, на какой крючок кого ловить, и граф смолчал.
Лоенгрин наконец поднял голову, лицо его побледнело, выдавая внутреннюю борьбу. Все затаили дыхание, даже народ, заполонивший поле поединка.
Все видели, как рыцарь Лебедя медленно повернулся к Эльзе.
– Я отлучусь, – произнес он с сомнением, – на неделю, милая Эльза.
– Я буду тебя ждать! – воскликнула она, заламывая руки, как простая дворянка. – Как я буду тебя ждать!
Он кивнул.
– Хорошо. Согласится мой Мастер или нет, я вернусь с ответом.