Жесткие требования и специфический баланс игры сломали немало грандиозных замыслов многих игроков, превратив не одного многообещающего поначалу персонажа в полностью бесполезного инвалида. Но изредка попадались и те, кто плевал на всевозможные последствия и раз за разом продолжал попытки найти уникальный путь развития. К таким мазохистам относился и я.
Нащупав зацепку в дневниках отца, я обнаружил, что игра отзывается на представления об энергии китайской космологии.Не буду описывать все в подробностях, скажу коротко: инь-янь и гармония этих двух начал – лишь самая верхушка айсберга.
Через десяток болезненных попыток и тонны перелопаченной электронной макулатуры мне удалось понять, игра обладает своей внутренней логикой, будто она является целым миром со своими законами и правилами.
Результатом такого открытия стал мой забавный, похожий на большого плюшевого медведя персонаж Айк. Для посторонних – обычный рунный маг, но для меня – пушистая машина смерти, совмещающая качества артефактора и стихийника.
После еще нескольких магических снарядов мои усилия дали результат: воздушная стена потихоньку начала истончаться.
2:25
2:24
2:23
Бам! Последний удар – и заклинание воздушной тюрьмы осыпалось роем разноцветных искр. Больше десяти секунд ушло в никуда.
Я понимал, что все не так просто. Враг, скорее всего, припас еще не один сюрприз, но все же я предпринял еще одну попытку открыть вход в подземелье.
Ключ снова отскочил. На этот раз они поставили водную темницу. Я выругался.
Вражины! Сколько они ещё успели подготовить?
Продолжать и дальше разбивать эти без конца обновляемые стены – только тратить драгоценные секунды зря.
Один из советов, найденных на страницах отцовского дневника, гласил: непобедимость заключена в себе самом, а возможность победы всегда заключена в противнике.
Так что, если я хочу утереть нос земноводному и таки активировать ключ, надо заставить псов этой жабы совершить ошибку. И желательно, чтобы она стала для них роковой.
Склонившись, я сосредоточился на подготовке энергических схем для активации чар.
Я начал построение магических контуров – никаких осязаемых или видимых эффектов для противника. Если смотреть со стороны, то я просто стоял, согнувшись, словно тяжело переживал поражение.
«Вот только дождитесь, головастики хреновы: как только в вашей броне покажется хоть один зазор, посмотрим еще, у кого аргументы повесомее».
1:59
1:58
1:57
Как же долго растягиваются секунды. Да еще и этот таймер каждым своим тиком стремился выбить из меня последние остатки самообладания.
«Ну, давай же, тварь чешуйчатая, вот он я. Такой весь беспомощный – на заклинания так и напрашиваюсь, е жду, чтобы какой-нибудь торжествующий враг прочитал-таки победоносную тираду».
Контур второго заклинания почти завершен.
«Ну же, – снова обратился я мысленно к земноводному. – Неужели ты не хочешь показать мне, какой ты весь из себя сильный и могущественный? Посмеяться над втоптанным в грязь противником? Давай уже, куча рыбьих потрохов, или мне еще и ленточкой обвязаться, чтобы ты соизволил показаться?!»
До моих ушей донесся мерзкий булькающий смех. Наконец-то! В воздухе образовалась туманная подрагивающая дымка.
– Аха-ха-ха, – упиваясь своим торжеством, проекция Урфа всплыла совсем рядом. – Айк, Айк... А я же тебе говорил, что у тебя ничего не выйдет. Но, честно, видел бы ты сейчас себя со стороны: такой жалкий, такой беспомощный. Где ж теперь вся твоя холеная спесь, червь?
Как и всегда, при смехе этого земноводного сотрясались все его шестьдесят подбородков. Мне никогда не понять, зачем кому-то создавать такого отталкивающего персонажа. Вместе с его проекцией появилась и вполне такая материальная пятерка его прихлебателей. Три мага-элементалиста и два воина. Все снабжены прокачанными артефактами, а значит, обладали достаточно высокими уровнями, иначе не смогли бы все это барахло использовать. Но больше всего меня потрясло не это, а фигурка воина в кардамоновой броне, стремящаяся спрятаться за спинами остальных.
– Чейз?! – непроизвольно вырвалось у меня.
Я не верил своим глазам: хоть Чейз и был редким мерзавцем, готовым на все ради наживы, но он никогда бы не пошел на предательство друга – это шло вразрез с его кодексом чести. Неужели я в нем ошибся?
Замявшись, он сказал:
– Прости, старик. Я потом тебе все объясню, так было нужно.
А, ну раз так было нужно, тогда это, конечно, в корне меняет дело. Может, ещё воткнуть мне пару десятков зазубренных кинжалов в спину? А то что там место свободное пропадает.