— А писать по-Имперски можешь? — откашляв свои легкие, спросил в надежде. Увидев имперский язык, я смогу понять на каком языке мы разговариваем. Имею в виду, на русском или нет. И смогу понять, умею ли сам читать.
— Могу. У меня отец шаманом был при имперской сотне. Держал голову за три десятка орков в сотне.
Расчистив от соломы земляной пол сарая, Кораг начал водить пальцем по земле. Начали появляться линии, которые сплетались, формируя символы, а символы уже формировали слова. Между слов были расстояния, разделяя их, создавая предложения. Выводил символы слева направо в строчку.
Закончив писать, я нашел ответ на свои вопросы. В-первых, это не русский язык. Даже близко не русский.
А, во-вторых, мое лицо украсила улыбка — я понял все, что он написал.
Кораг, тыкая палкой в землю, сидел и улыбался своей широкой улыбкой, оголив клыки.
— Понял?
— Сам такой — сделал вид, что обиделся.
— Воины не обижаются — заржал как стадо коней орк и попытался сломать мое плечо своими лапищами. По крайне мере именно так и показалось.
— Сам дурак, Кораг — решил его по имени назвать — Я не дурак, просто по башке дрыном сильно ударили.
— То разве дрыны — сплюнул орк — Ты не видел наши орочьи дрыны.
Весь сарай затрясся от гогота.
— Кораг, а я нормально разговариваю?
Орк недоуменно посмотрел и ничего не сказал.
— Произношение слов отличается от произношения людей, которых ты ранее встречал здесь?
Этот вопрос тоже волновал. Я говорю на их «мове», понимаю их «письмо». А как же я слышусь в ушах других?
— Не отличается — пожал плечами орк, отчего все его мышцы взбугрились. Не, я нормальной ориентации, но выглядело это очень мощно и круто — Я не тот, кто должен отвечать тебе на вопрос. Имперский язык для меня не родной язык. Никогда на нем не говорил, пока с гномами общаться не стал.
— У гномов нет своего языка? — я удивился.
— Почему же. Он есть — кивнул орк и уставился в потолок — просто он очень сложный. Руны всякие. Символы. У них язык полу магический. Опасно на нем разговаривать. Поэтому, только на Имперском говорят, или на языках других народов. На гномском они только между собой болтают.
— Что значит полу магический язык? — от любопытства подвинулся ближе к орку. Ему мое любопытство польстило.
— У них в языке есть слова силы, которых нет в других языках. Даже в нашем оркском — на лице Корага проступила грусть — точнее они есть, но это древний оркский. У всех языков, говорят, были такие слова, но потом они потерялись, после великой войны. Тогда ведь практически все маги были убиты, и возникли новые слова силы.
— Сложно — почесал я репу. То есть, сказав какое-то гномское слово, можно что-то…намагичить?
— Хм — нахмурился орк. Казалось, что от мыслительных процессов его кожа стала еще краснее — думаю, так можно сказать. Но недостаточно знать, как мне говорил отец, само слово. Надо знать как его произносить, и о чем думать, когда произносишь. А некоторые слова силы можно использовать только при правильных движениях тела.
— Сложно — повторил я — а в Имперском языке такое есть?
— Нет. Это искусственный язык, который люди создали специально, чтобы разные народы могли общаться — Кораг поднял указательный палец вверх как сенсей — каждый народ имеет свой язык, данный Единым Богом.
— Люди? — я зацепился за слово. То есть, тут есть люди? Моя голова просто кружилась от поступающей информации. Слишком много, слишком непонятно — Я тоже отношусь к людям?
— Да, относишься — засмеялся друг — пока не повесят на дереве. Потом к мертвякам, а то и вовсе к нежити будешь относиться.
— А ты — я постарался снова не обидеть Корага — полулюд, или нелюдь?
— Убил бы — улыбнулся орк — убил бы за такие выражения. Я орк. Не человек. К людскому племени не отношусь. А за полулюда или нелюдя можно и дрыном по голове снова получить, да так, что не доживешь до утра. Оркским дрыном.
— Уяснил — я поднял ладони в знак примирения, и тут же отпустил. А с чего это решил, что наши жесты в этом мире также воспринимаются — все уяснил.
— То-то же — кивнул в ответ орк.
Видимо, с жестом угадал.
Мы много разговаривали с Корагам, благодаря чему узнавал много новой информации. К примеру, мир называется, оказывается, Эзаурус, а мы сейчас в княжестве Двуречье в деревне Утесное. Конечно, деревни самой еще не видел, но новоиспеченный друг говорит, что находится на утесе. Причем утес необычный — речка, вдоль которой я бродил, проходит рядом с деревней, и водопадом спадает с утеса в океан. Естественно, на кончике утеса расположился маяк.
В один момент заговорили о магической составляющей мира. Кроме волшебства, есть еще и колдовство. Казалось бы, в чем может быть разница — то магия да то магия. Если говорить максимально просто, то волшебство — это магия с помощью слов силы. Есть даже университет волшебства, который занимается изучением слов силы, и их кодификацией. Колдовство, в свою очередь, является силой магической самого тела и подпитываемых эмоций. Тут слова силы уже не нужны. Колдуны не могут творить мощные заклинания, в отличии от волшебников, но их заклятья шустрее и смертоноснее. Получается, в некоторых бытовых делах даже полезнее. Колдун может быть волшебником, а волшебник колдуном нет. Как я понял, шаман орочий, это немного колдун. И вообще, судя по речам Корага, орочьи шаманы самые мощные заклинатели мира. Вот только сразу возникает вопрос — от чего же до сих пор орки не захватили мир? Ну или хотя бы почему до сих пор не создали свою великую империю. Краснокожий друг юмор не оценил.
Так, вернемся к колдунам. Почему же колдунов мало? Оказалось, все очень просто и обосновано. Потому что слишком обнаглели в один момент. Из-за них началась великая война с демонами. Я пытался узнать больше, но новый друг послал меня, сказав, что есть библиотеки и книги. Коль я такой любопытный, то туда за знаниями и иди, а меня, воина, не заставляй лишний раз извилины напрягать. А я сначала подумал, что ему нравится разглагольствовать. Ну да ладно.
Самое главное, что узнал, колдунов не особо любят, и в одно время даже был орден, истреблявший их. Колдовство в Империи вне закона, а вот в остальных странах и народах — вполне законно.
Пока я размышлял, живот заурчал. Живот Корага поддержал песнопения.
— Нас уже должны кормить — заворчал орк — вон, уже солнце садиться. Неужели эти, дети навозников, забыли о нас?
Я улыбнулся. Почему сейчас не беспокоит мысль, что убьют как дезертира, как вора. Почему-то немного рад, что попал в новый мир. Все же, всегда хотел попасть в фэнтезийный мир. Подумаешь, хотят повесить. Если повезет, то в рабы запрячь. Это же фэнтези. Выкручусь. Наверное.
— Эй — потряс за плечо орк — чего лыбишься? От голода куку ха полетела?
Интересно. Вот эти «университет», «кукуха», «лыбишься» — вот это вот все — это интерпретация мозга, или на самом деле такие слова? Скорее всего, интерпретация.
— Можно и не кушать. Все равно умрем рано или поздно. Так чего тянуть — я стукнул слегка по груди Корага. Грудь оказалась твердой как камень. Мышцы, мышцы. У него кругом мышцы. А где весь жир? — или сытым работать легче тебе будет?
— Как меня рабом сделают, так я сразу и убегу. Вы, люди, слабее меня.
Отсмеявшись, решил задать вопрос, который давно оттягивал.
— А как такой великий воин, который сильнее любого человека, в плен попал?
— Как в плен попал? Я являюсь — орк запнулся — являлся учеником кузнеца в одной из оркских деревень в горах, что граничила со входом в подземелье гномов. И наш вождь что-то не поделил с ними, и они напали на нас, попутно взяв выживших в плен. И меня взяли в плен. Отвезли в небольшой имперский город. Там продали какому-то толстопузу. Он на корабле поплыл в Столицу. И когда проплывали мимо Двуречья, я выпрыгнул за борт. В меня стреляли, магичили. Помню, была наведенная слабость, но справился и добрался до берега. Я очень устал, да еще обнаружил в бедре стрелу. Как только ее вытащил, рядом уже оказались жители деревни. Я устал, но мне хватило сил, чтобы раскидать их по сторонам. Затем вступил в бой их вождь. Он меня заломал быстро, и я принял поражение. После проговорил, что жизнь моя теперь принадлежит ему. На что он ответил, что мою жизнь определят в деревне на общем собрании.
Кораг посмотрел в глаза и улыбнулся.
— Теперь сижу в плену и жду, когда меня в рабство возьмут. Мне сказали, что пока выбирают кому такой силач будет полезен. Но я не собираюсь тут оставаться. Но с другой стороны, если бы не перевязали меня, не остановили бы сильное кровотечение, возникшие от того, что перебило вену на ноге, то я бы умер. Рабство для орка — позор, но они спасли меня, а по нашему закону, жизнь принадлежит спасшему. Если желают меня в качестве раба, то так тому и быть.