— Каждый воин должен принять смерть, и относиться к ней как к части жизни — начал свою исповедь орк — Смерть может прийти в любой момент, и ты должен быть готов к встрече с ней. Иначе будешь метаться и паниковать.
Поверь мне, Орче, если бы не от природы спокойный нрав, я бы уже бегал и метался, и паниковал.
— Скажи, Кораг, а ты знаешь что-нибудь про законы этой страны? Или этой деревни.
— Ничего не знаю. Но знаю, что у них есть Поле.
— Поле?
— Поединок.
И с кем должен бороться? Со старостой? Я мотнул головой.
— А еще что-нибудь знаешь?
Орк призадумался.
— Слышал, что есть Едино божественный Суд. Говорят, там используют железо или воду.
Что-то я не готов к боли.
В итоге, что мы имеем? А то, что мне крышка. Мне вменяют два преступления какой-то их местной тяжести: дезертирство и воровство.
Что по поводу дезертирства? Если я не в армии, то, значит, я дезертир. Логично? Логично, но не очень. Чтобы выявлять дезертиров, надо знать кто служил, кто не служил. Ну и кто не должен служить. Значит, должны быть списки. Радость проснулась во мне, а затем, после пинка мозга, снова ушла в спячку на неопределенный срок. А кто, собственно говоря, эти списки представит мне или какому-то старосте из деревни?
— Кораг — я посмотрел на орка, который лежал на спине и смотрел в потолок. Только сейчас обратил внимание, что он поет какую-то песню на неизвестном языке. Мотив напоминал чем-то песню «Her manneling». — красивая песня. О чем она?
— Песня о том, как бравый орк был спасен троллихой. Она влюбилась в него, и просила за спасение стать его суженным. А он ее убил и съел — красный друг улыбнулся, и продолжил петь эту то ли грустную, если смотреть от лица троллихи, то ли веселую, если смотреть от лица орка, песню.
А я улыбнулся. Очень уж знакомая мелодия оказалась, да и текст песни примерно похож. И много в новом мире ожидает таких совпадений? Жизнь покажет. Конечно, если не повесят завтра на суку того дерева, где я, собственно, и появился.
Кстати, о женщинах. Что на счет той девушки, которая принесла одежду и еду? Моя благодарность к ней огромна, потому что, если не она, я бы замерз и умер в лесу. Как говорится, безусловно. А, может, и вовсе отравился, поев подозрительных ягод. Но в тоже время я и зол на нее.
Если говорить честно, то я не понимаю. Почему она ничего не рассказывает? Почему до сих пор не рассказала, что я ничего не крал? Думаю, уже должна знать, что меня схватили. Самое время ей признаться во всем.
Без сомнений, это бы облегчило мою и так, висящую на волоске, жизнь. Правда, остался бы вопрос по поводу дезертирства.
Дезертирство. Дезертирство. При чем тут Дезертирство?
— Кораг. Мы ведь в деревне, которая подчинена Империи?
— Да. Разве может быть что-то другое — с недоумением на лице орк пожал плеча.
Конечно может быть! Особенно, когда ты из другого мира.
— Империя с кем-то сейчас воют?
— Много с кем — кажется, Кораг понял к чему я клоню — разные племена, разбойники на границе.
— И все должны служить в Имперской армии?
— Не знаю. Завтра и спросишь на суде. Я орк.
— А ты не знаешь?
— Ты забыл, что я орк.
Со второго раза стало понятней. Все же, я не унимался, и пытался выведать хоть какую-то информацию. К сожалению, телодвижения не увенчались успехом.
Тем временем, солнце спряталось за покрывалом, а небо окрасилось в темные тона. Мир готовился ко сну. Кораг уже во всю храпел, и я был недоволен впервые за наше непродолжительное времяпрепровождение. Ну как можно храпеть так, словно десять старых девяток с ржавыми дырявыми глушителями стартанули на перекрестке?
Мне не составило труда закрыть его нос пальцами, но не то случилось, что хотел. Вместо того, чтобы Корагу перестать храпеть, его правая рука взмыла вверх и ударила меня по уху. Удар был хорош! Я вскрикнул и отлетел к соседней стене, больно ударившись плечом, а орк победно храпнул. При этом повернулся на бок, положив руку-защитницу под свою огромную голову.
Почесав плечо, разгоняя кровь, я решил, что храп не такой уж и громкий и раздражающий. Уснуть вполне можно.
Спина коснулась деревянной стены, и я почувствовал легкий вечерний ветерок, шевелящий волосы. Возникло ощущение, словно он что-то пытался напеть. Благодаря тишине, если не учитывать храп орка, я смог услышать шум волн, которые собрались в легионы, и штурмовали утес. Я был убежден, что мы находимся на утесе. Каждая атака понемногу точила камень, и море отзывалось победным шумом, подобный миллиону листьев, покачивающихся на ветвях деревьев под неистовым ветром.
Тик-так. Дыхание замедлялось. Я чувствовал непривычную гармонию с природой, которая никогда не охватывала меня в моем старом мире. Все чувства соединились с живой природой. Ветер, тепло, холод — всё проходило через меня, словно я провод в электрической цепи.
Шум моря нарастал, ветер шептать стал громче и понятнее. Мне становилось необычайно тепло и комфортно.
«Тебе тепло?»
Возникло ощущение, словно со мной кто-то разговаривает. Первые сны? Дремота?
«Да, тепло»
Волны с силой ударились об скалы.
«Комфортно?»
«Да».
Другой голос обратился ко мне, и ему ответил тоже.
Земля была прохладной. Тело никак не могло нагреть ее подо мной. Тяжеловато будет уснуть.
Чей-то голос, уже третий, не похожий на прежние, сказал, что земля потеплеет. И в самом деле, земля подо мной стала теплее. Ветер аккуратно, словно специально, расположил сено вокруг тела. Откуда ветер такой силы в сарае? Так и должны быть, наверное.
Я поудобней улегся на землю, и положил руки под голову. Мне было тепло, ветер успокаивающе ласкал мои волосы. Только земля твердая.
«Твердая?»
Уже знакомый голос издал удивление.
«Твердая»
Земля начала медленно-медленно смягчаться. Хорошо. Лежать так хорошо, словно я дома на своей любимой кровати.
Взор застилала тьма, и сон окутывал все сильнее и сильнее, уводя за собой. А ветер пел на ушко незнакомые, но в тоже время знакомые песни. Дыхание замедлилось, и я погрузился в здоровый спокойный сон.
Глава 3
— Эй, Энри, просыпайся — что-то тяжелое упало на плечо и трясло — Давай, вставай.
— Ну, Димон, давай еще немного поспим — я перевернулся на другой бок.
— ВСТАТЬ! ДВЕ МИНУТЫ НА СБОР!!! СЕЙЧАС ВСЕ ПОЙДЕТЕ НА БОЙ, АДСКИЕ ОТРОДЬЯ!
Злой командирский голос вывел из дурмана, и тело само, не дожидаясь команды или хоть какого-то осознания ситуации, по команде подпрыгнуло. От резкого подъема голова охнула, и отомстила болью. Костяшки захрустели и заныли. А мышцы и вовсе офигели, говоря мне, что они не умеют так быстро сгибаться и разгибаться. Болело все, но встал быстро.
— Доброе утро, Энри — орк обратился ко мне неестественно добрым голосом. Я открыл глаза, и увидел перед собой красного друга, который сидел передо мной и улыбался — Как спалось? Выспался?
— Кораг — Злость начала обуревать и намекать, что орка, в принципе, и убить можно. И так скоро прикончат — кто так будит? Умереть захотел? Не стыдно закончить жить от неистового порыва злости такого немощного как я?
— Ты не просыпался — орк в знак примирения показал ладони — пока ты спал, нам принесли еду.
— Это хорошо — я обрадовался. Хороший день должен начинаться с хавки. Не знаю, кто это сказал, но это сказал безусловно умный человек.
— Это правда — согласился со мной орк — но, Энри.
Улыбка с лица Корага исчезла, и он начал буравить взглядом мое лежбище.
- Как ты это сделал?
— А что сделал? — я обернулся, чтобы тоже посмотреть на свое лежбище.
Опа! Честно, даже чутка не представляю как ответить на поставленный вопрос орка — не знаю как это сделал. Ворочался, наверное, много во сне.
То место, на котором буквально пару минут я спал, было по периметру уложено сеном, а по центру ничего не было кроме мягкой земли, словно ее только-только вспахали. В зоне головы был небольшой бугор присыпленной земли. Я осмотрел свою одежду, и она, как ни странно, была чистой — ни единого кусочка землицы не прилипло. Магия, в самом деле.
Кораг подошел, сел на корточки как гопник и провел рукой по земле:
— Какая же она мягкая. Слушай, Энри, а почему и мне так не сделал? — он нарочито обижено посмотрел на меня — мне, вообще-то, было жестко спать.
Сказать было нечего, а потому всего лишь улыбнулся в ответ и начал усиленно кушать. Когда я ем, то глух и нем. Орк был такого же мнения, а потому, совместное чавканье человека и орка огласило о наступлении утра в сарае.
Еда была такая же, как и вчера. Ничего нового. Мне кажется, даже миски были те же самые. Благо, они были чистыми. По крайне мере, я не нашел на дне присохшей еды. Хотя, они могли просто дать миски свиньями, которые слизали остатки, а потом уже нам положить.