Закончив свою речь, я огляделся и увидел множество открытых ртов, словно птенцов, ждущих маму, которая вот-вот прилетит и каждому положит в рот по червячку. Лишь Кронус и Пашик не подавали виду. Пашик вообще улыбался. Судя по всему, не такой уж я и бред сказал.
Эх! Как же хочется познать их правовую систему. Как она формировалась, какими признаками и структурой обладает. К какой правовой семье можно ее отнести. Имеется ли теоретический базис развития права.
— Молодец, молодой человек — Пашик увидел мой взгляд, и обратился ко мне — где же ты так хорошо болтать научился?
Я внимательно следил за старостой, поэтому не ответил, а лишь улыбнулся.
Староста тем временем кивнул, и собрал в круг других представителей. Слова их полемики до меня не добирались, но спор был жарким. Иногда выкрикивались единичные слова, но по ним нельзя определить, что же они так усилено обсуждают. Точнее, прекрасно понимаю, что они обсуждают — меня любимого и неповторимого — но, что именно — было загадкой.
Пока витал в мыслях, староста перестал совещаться, и поднял руку вверх. Все глаза толпы устремились на Кронуса. А он обратился ко мне:
— Откуда у тебя вещи?
— Я их нашел у реки.
— В каком виде ты их увидел?
— Все вещи лежали в корзине. Каких-либо других вещей вне корзины, не было.
— Ты ходил в деревню?
— Нет, я даже не знал, что она тут есть
— Откуда ты?
— Не знаю — я состроил честную-пречестную гримасу — ничего не помню. Только помню, как на меня напали, а потом потерял сознание, Проснулся уже на берегу реки. Причем, полностью голый!
Толпа зароптала. Они переговаривались, и их речь становилась все громче и громче.
— Неужели та самая шайка? — раздался голос из толпы
— Они снова вернулись? — женский голос задрожал — Надо увеличить стражу!
— Точно вернулись.
— Ох! Столько проблем и бед, а еще и эти изверги вернулись.
— Прекратить разговоры! — крикнул сын старосты, и площадь погрузилась в тишину, пока ее не нарушил Кронус, строго посмотрев на меня — ты видел разбойников?
— Не помню. Вроде бы.
Чую, я ввязываюсь в нехорошую историю! Любой лжи должен быть предел!
Староста нахмурился, затем позвал к себе сына:
— Аудэр. Удвой стражу, подготовь патруль вне стен. Начальник стражи тебе поможет.
Сын старосты кивнул и, не сказав ни слова, скрылся в толпе
— Спасибо тебе, Энриет — кивнул староста — Это зачтется. Твои слова полезны для нас. Но, ответь мне. Ты сказал, что потерял сознание. На голове у тебя повреждений нет. От чего ты потерял сознание?
— Не знаю — не буду больше себя в грязь макать. Буду играть дурачка. Что-то мне подсказывает, что сейчас это самая верная стратегия.
Староста замолчал и ушел в свои мысли. Стоял он долго, а затем поднял свои глаза.
— Кто-то хочет что-то еще сказать?
Но все молчали. Кронус вздохнул и поднял руку:
— Итак, мое решение. Энриет был в вещах из деревни, и рядом с ним стояла корзина из деревни. Он не отрицал этого. Никто не видел, как вещи были похищены. Даже я не видел проникновения к себе домой! Слова Энриета звучат правдоподобно, но он не смог объяснить откуда у него оказались вещи! В то же время этот человек принес нас плохие, но нужные вести — староста замолчал и медленно оглядел толпу — я признаю Энриета виновным в краже, но к смертной казни через забитее камнями приговорен не будет!
Мои глаза вылезли из орбит, и упали на землю. Я посмотрел на столб, который стоит позади меня. Так вот для чего стоял столб. Видимо, чтобы меня привязать, дабы не рыпался. Ха-ха!
Староста тем временем продолжил:
— Отпустить его тоже не можем, а потому Энриет будет рабом в деревне, пока его собственник не посчитает его исправившимся и не отпустит. Есть желающие взять его к себе?
— Я возьму — толпа не успела понять слова Кронуса, как тот старик по имени Пашик поднял руку и приблизился к старосте — он мой. Мне как раз нужен мальчик на побегушках.
— Только никаких экспериментов на нем, Пашик — строго сказал староста — не как в прошлый раз.
— Конечно — с нарочитой серьезностью поклонился Кронусу Пашик и подошел ко мне.
Издевается. Как пить дать, издевается. Готов поспорить, что они друзья.
— С этого момент Энриет раб Пашика! — крикнул староста — Суд окончен. По поводу разбойников не огорчайтесь. Слова Энриета будут проверяться, и по необходимости будут сообщены в столицу. На этом все. Все могут возвращаться к своим делам.
Люди, обсуждая произошедшие с небольшим разочарованием от исхода суда, растворились на улицах деревни, оставив за собой лишь небольшое облако пыли. Ко мне подошел стражник, которые вел меня на площадь. Он развязал путы и нацепил на запястья по тяжелому браслету. Затем подошел второй стражник и протянул руки к моей голове. Мое левое ухо взорвалось болью. Я дернулся, но тут уже правое ухо заныло от резко наступившей боли. Кровь текла за шиворот. Они держали меня, пока не успокоился. А успокоиться было сложно.
Я потрогал уши, и почувствовал что-то холодное. Мочки уши стянулись от нависшей непривычной тяжести. На ощупь, было что-то вроде длинных клипс.
— Теперь ты раб — ко мне подошел Кронус и обратился ухмыляющимся голосом — радуйся, что жив.
— Спасибо вам за благодушие — я скорее не сказал, а выплюнул слова
Кронус лишь ухмыльнулся, после чего его рука упала на мое плечо.
— Твоя информация о разбойниках спасет множество жизней.
— Будь хорошим рабом, полезным — продолжил Кронус — и тогда свобода не заставит ждать. Хотя, зная Пашика, ты будешь рабом вечно.
Он засмеялся, и от его громогласного голоса задрожала земля.
— Теперь это мой раб — грубо сказал Пашик Кронусу, отбрасывая его руку с моего плеча — а ты, Энри. Я тебе запрещаю общаться со старостой. Ты как раб должен исполнять все мои указания. Пошли, работа ждет давно.
— Ты с самого начала хотел, чтобы его сделали рабом, Пашик — обратился к нему староста, смотря на меня — я это сразу понял. Но зачем он тебе?
— Мне нужны помощники — староста хотел что-то возразить, но старик поднял руку — и мне показался Энриет интересным человечком.
Слово «человечком» обладало каким-то иным значением, которое понятно лишь этим двум, судя по всему, друзьям.
Кронус не сказал ни слова, а лишь кивнул Пашику, и, развернувшись, ушел в двухэтажное здание на площади. Старик кивнул ему в спину и пошел в сторону одной из улиц деревни. Мне не оставалась другого выбора, как последовать за ним.
Глава 4
Просто замечательно! Второй день в другом мире, и уже раб. Хорошее и замечательное начало. Интересно, что со мной будет, когда они поймут, что про разбойников немного слукавил?
— Не отставай — послышался злой голос старика, и в мою сторону прилетел комок грязи — Шевелись, лентяй. Я выбью из тебя дурь!
Мне оставалось лишь ускорить шаг.
— Вот мой дом. А это — Пашик указал на сарай — твое жилье. В дом без моего разрешения не входить.
Из сарая послышалось мычание коров. Хотя, теперь их следует называть не коровами, а моими соседями. Я улыбнулся своим мыслям. Думаю, это истерика.
— Знакомо жить в сарае? — старик увидел мою улыбку — иди, поздоровайся со своими новыми друзьями, и выбирай любой стог сена для сна. Я позову тебя, когда будешь нужен.
А говорил про какую-то срочную работу.
— А это что за башня? — я указал пальцем на круглое высокое сооружение, примыкающее к дому.
— А это не твое дело — зло ответил старик и загадочно добавил — всему свое время.
Пашик еще раз оглядел меня с ног до головы, поморщился, хмыкнул и направился в дом, который представлял из себя трехэтажный красивый особнячок. По крайне мере, он сильно выделялся от других домов своим стилем и размерами. Дом был как городской, и совсем не вписывался в поселковый дизайн.
Несомненно, его можно было называть изюминкой деревни. Его стиль не имел скандинавский характер, к которому можно отнести, хоть и грубо, но деревенские домики. Дом старосты походил больше на английский особняк.