И тогда Габорн остановился и разжег небольшой костер. Он приготовил густую кашу из муки, воды, соли и меда, а затем поджарил на огне немного хлеба.
Пока он ел, его сила росла. Мускульная сила, жизнестойкость, грация, ум — все было дано ему. С каждым даром Габорн чувствовал себя более крепким, более уверенным в себе.
Еще целый час он продолжал напрягать свои чувства, улавливая слабые запахи, витающие над полом пещеры.
Наконец, когда он не только съел, но и переварил свою пищу, он снова встал на ноги. Он поднял большой обломок скалы и подтащил его к месту пересечения туннелей, а затем бросил так, чтобы тот полетел низко над полом, и камень заскользил, как по поверхности пруда, разрывая червей на липкие кусочки и расшвыривая кормившихся крабов.
Эффект не заставил себя ждать. Гигантский опустошитель выскочил из земли прямо перед Габорном. Земля словно взорвалась. Пыль и щебень полетели во все стороны.
Растерявшийся монстр вцепился в камень, выискивая долгожданную добычу. Второй опустошитель спрыгнул с потолка бокового туннеля слева. Третий — это был маг — вышел из правой пещеры, держа в руке светящийся мертвенным светом кристаллический жезл.
Из жезла зеленой стрелой вылетела энергия и ударила в краба-слепца. Габорн почувствовал зловоние смерти и так ясно, словно голос звучал в его голове, он услышал слова: «Разлагайся, ты, порождение человека».
Едва предводитель понял, что Габорн не попал в их ловушку, он бросился вперед с такой скоростью и мощью, что несколько секунд Габорн изумленно смотрел на него.
Он отскочил немного назад в надежде, что в узком месте им придется атаковать по одному.
Огромный предводитель сделал выпад, разочарованно шипя.
Габорн прыгнул прямо в раскрытую пасть, поджав колени, поэтому его ноги лишь слегка зацепили острые, как коса, зубы в самой глубине глотки монстра. Он ранил грубый язык, и рот чудовища наполнился липкой слизью, на которой Габорн скользил, как на мокрых камнях.
Габорн вонзил копье сквозь мягкое небо чудовища прямо в его мозг. Монстр в ответ яростно затряс головой, стараясь избавиться от врага.
Габорн крепко вцепился в копье, борясь за жизнь, потому что зубы опустошителя были острыми, как кинжалы, и могли разрезать его на полосы, как пергамент.
Под весом Габорна копье зашаталось. Горячая кровь хлынула потоком — усилия чудовища привели к тому, что его собственный мозг взбивался в пену, как яйцо.
И вскоре монстр зашатался и рухнул, плотно сжав челюсти в предсмертной судороге. Габорн выдернул копье.
Самый крупный и быстрый из трех опустошителей был мертв, но чувство Земли кричало: «Уворачивайся!»
Внезапно рот мертвого опустошителя приоткрылся, и смертоносные когти его товарища чуть не зацепили Габорна.
Габорн буквально вышвырнул себя из похожей на пещеру пасти.
Маг-опустошитель стоял совсем близко, но его лапы были заняты: он старался раскрыть пошире рот своего мертвого начальника. Габорн ударил прежде, чем враг понял, что произошло, вонзив свое копье в мягкий треугольник.
Опустошитель выпустил из когтей челюсти мертвого предводителя и отшатнулся, наткнувшись на своего третьего товарища. Он вытянул лапы вверх и попытался выдернуть копье, но принес себе больше вреда, чем пользы, ибо едва он вытащил копье, как из раны вперемешку хлынули кровь и мозг. Опустошитель покачнулся и упал.
Битва с третьим опустошителем продолжалась несколько минут, в течение которых Габорн отскакивал и уворачивался от нападения. Но, в сущности, бой закончился, едва начавшись. Все три опустошителя были мертвы.
Габорн же получил лишь несколько поверхностных порезов.
Но пока он шел, пошатываясь, через поле сражения, где валялись мертвые черви-нарывники, он был поражен увиденным: черви лежали всюду кучами, размолотые в фарш. И даже краб-слепец, питавшийся ими, был мертв. Куски гнилого мяса выскользнули из его рта.
Порезы на теле Габорна тоже начали гнить. Маг-опустошитель обладал огромной силой. Габорну казалось, что он чувствует, как даже содержимое его желудка стремительно превращается в гниль.
И все же он остановился: заклинание было очень знакомым. Габорн чувствовал присутствие Силы Земли. Наконец, он решил, что это было заклинание исцеления, вроде того, которое Биннесман произносил над ранеными. Только оно было прочитано наоборот.