Дядя Эбер предупредил людей:
— Отойдите. Это их битва. Вот почему Король Земли велел нам уходить под землю.
И тогда люди отступили и с благоговейным трепетом смотрели, как началось сражение. Крысы еще долго грызли дверь. Гром яростно грохотал, ветер завывал у входа.
И вдруг огромная черная крыса протиснулась в помещение.
В тот же миг полдюжины маленьких копий взлетели в воздух и пронзили тварь.
Один из главных ферринов издал довольное ворчание и торжественно поднял крысу в воздух. Ее лапы беспорядочно били по воздуху, она тщетно пыталась освободиться и в бессильной ярости грызла копье. Чимойз не представляла себе, чтобы можно было быть настолько грязным и вонючим, как эта крыса. Она выглядела истощенной, словно бежала не один день. Ее глаза были тускло-желтыми и словно затянутыми пленкой. Ее спутанная шерсть была покрыта грязью.
Лорд ферринов выдернул копье и отшвырнул раненую крысу так сильно, что она приземлилась на пол в центре комнаты. Раненый хищник принялся сопеть и судорожно дергаться, словно ища спасения.
Из норы выскочили три самки. Они схватили раненую крысу и потащили ее, дергая в разные стороны, разрывая на части своими цепкими лапами, так что крыса только пискнула один раз от боли и умерла.
Женщины-феррины поволокли убитую добычу к своему жилищу; на полу остался только крысиный помет.
Появилась вторая крыса — и почти сразу полетела назад, вслед за первой; а потом третья, четвертая.
Но то, что начиналось как бойня, вскоре превратилось в беспощадную, жестокую битву.
Крысы продолжали грызть дверь, расширяя проход, так что вскоре уже дюжина их могла прошмыгнуть в пещеру одновременно. Воины ферринов пронзали и рубили тварей, заваливая проход телами убитых. Но крысы продолжали атаковать. Они проскакивали в просветы, запускали свои острые зубы в тела ферринов, прокусывали кости, перегрызали артерии. Феррины продолжали яростно сражаться, свистя и осыпая проклятьями прорвавшихся в помещение крыс, атакуя с силой и натиском безумия.
Крыс было слишком много, они ломились толпой, некоторым удавалось прорваться сквозь ряды ферринов или перепрыгнуть через них. Прорвавшись, они со страшной скоростью бросались к задней стене и яростно нападали на горожан.
В первый момент это вызвало настоящий шок. Сражающиеся феррины швырнули очередную раненую крысу на середину комнаты, и она помутневшими от боли глазами уставилась на притаившихся в убежище людей. Вдруг глаза ее засветились — казалось, она что-то вспомнила и, скребя лапами пол, поползла к людям, как раненая гончая, преследующая кабана.
Чимойз знала, что ею движет не общее безумие боя. Другая, чужая воля заставляла ее двигаться.
По мере того как она приближалась, в глубине ее горла рождался странный звук, что-то вроде сдавленного рычания. Чимойз никогда не слышала, чтобы крысы издавали такие звуки.
Но она слышала, что крысы разносят заразу. Крысиные укусы легко воспаляются и сочатся гноем много дней. Раны могут загнить, и случалось, что укушенные крысой умирали.
Чимойз опасалась, что эти ненормальные твари, лезущие под дверь и с такой яростью нападающие, несут в себе невообразимую заразу — может быть, чуму.
Крыса медленно приближалась, и один из сыновей Дринкуотера, мальчик лет девяти, прыгнул на тварь обеими ногами и растоптал ее с отвратительным хрустящим звуком.
У Чимойз все перевернулось внутри. Назад, домой, в Замок Сильварреста! Там всегда достаточно много ферринов, чтобы не допустить крыс в город!
Поведение тварей было неестественным. Буря снаружи была неестественной. Гром гремел не переставая, зловеще и угрожающе.
Это мы убили Темного Победителя, поняла она и теперь он посылает это проклятие на Гередон.
— Сомкнуть ряды, — закричал дядя Эбер. — Мужчины вперед, женщины назад. Не подпускайте крыс близко!
Но все больше и больше крыс проскакивало мимо ферринов, и далеко не все из них были ранены. Они мчались через комнату со скоростью терьеров, покрывая одним скачком до десяти футов. Молодые парни из деревни попробовали превратить все в игру: они выбежали вперед и начали бить крыс метлами, протыкать их длинными вилками для мяса, взятыми с обеденного стола, а иногда просто сбивали их ногами и растаптывали.
Но для крыс это не было игрой. Казалось, отвратительные твари, ведомые какой-то темной силой, намерены были сражаться насмерть. Они яростно бросались в гущу горожан и кусали первого, кто попадется.
Дядя Эбер и другие мужчины схватили столы и бросили их на пол, создав нечто вроде защитного вала.