Предложение Вандемара с каждой минутой приобретало всё больший смысл. Но я принял его отнюдь не потому, что струсил или захотел много денег. Мне показалось, что я смогу бороться и не буду рисковать жизнью своего друга, если тайно проникну в ряды ордена, а затем выслежу Вандемара и убью его. Как же я тогда был слеп. Отдалившись от всех знакомых и друзей, я стал докапываться до истины. Мне сразу открылось много информации, которая помогла бы в расследовании об инциденте на складе, но затем я услышал отчёт о том, что Кристофера и Плуто вычислили и арестовали. Что с ними будет дальше и мог ли я их спасти? Вступление в ряды ордена имело под собой цель спасти всех товарищей и докопаться до истины. Где всё это теперь?
Но сейчас это не имеет смысла, ведь я лежу на одинокой пустынной улице посреди ночи и уже несколько минут пытаюсь оправиться от мощного удара офицера. Мой расчёт на то, что Эрнст клюнет на наживку, провалился. Я знал наперёд, что бывший офицер городской полиции также не питает симпатии к Вандемару, поэтому хотел его выманить в штаб, а затем предложить действовать вместе. Но Эрнст воспринял эту попытку, как способ избавиться от него самого. Я потёр лоб. Ну и сильно же он меня ударил!
Если верить информации, которой обладает обычный охотник четвёртого корпуса, сейчас все части направляются в пригород, где будет развёрнута операция по “очищению” леса. Самой главной целью будет особняк Лоуренса, где обитает большое количество вампиров. Вампиры это или просто неугодные Вандемару люди, мне так и не удалось выяснить. Но мысль о том, что там может быть и Кристофер, не давала мне покоя. Ведь он не мог просто так сдаться, не мог спокойно позволить себя арестовать.
Я приложил огромные усилия, чтобы встать. Дождь уже давно закончился, лишь оставшиеся капли одиноко падали с крыш. Угрюмые фонарные столбы освещали небольшие участки улиц, остальное же было в глухой темноте. Где-то вдалеке изредка слышались крики, в окнах рядом плакал ребёнок. Ночь серебряных клинков оставила только страх в сердцах горожан, и пришло осознание того, что они боролись только сами с собой. Я шёл по тихим, залитым светом Луны улицам, ещё час. Пока не услышал где-то в десяти метрах от себя чей-то властный голос:
- Построение закончено! Сейчас нам нужно быстро форсировать лес и выйти к особняку Лоуренса! Остальные части будут расчищать путь с флангов, а наша задача как элитного отряда, во что бы то ни стало взять их главного вампира живым или мёртвым! Вперёд!
Послышалось шуршание плащей и тихий, постепенно удаляющийся топот. Я узнал этот голос. Это был голос Вандемара.
***
Эрнст медленно, но верно приближался к особняку Лоуренса. Дорога была неблизкой, а чтобы опередить охотников, пришлось изрядно побегать. Что офицер намеревался выяснить у Лоуренса? Эрнст и сам не знал. Но разобраться во всей это ситуации просто необходимо. Было очень темно, ночной лес так и намеревался вывести его в тёмную чащу, всеми силами пытаясь запутать и сбить с пути. Офицер несколько раз сворачивал не туда и чудом не заблудился.
Наконец, Эрнст вышел к особняку Лоуренса. Выглянула Луна, осветив этот старинный и мрачный дом, который ночью кажется ещё угрюмее и неприветливее. Но в такой поздний час в одном из окон, на удивление, горел свет. Массивные железные ворота противно заскрипели, оповещая весь двор о том, что сюда вошёл чужак. В окне свет моментально потух, а шторы задёрнулись. Однако жилец этого старинного дома и сам понял, что уже замечен и деваться некуда. Эрнст постучал в дверь трижды и, чтобы не спугнуть жильца дома, громко произнёс:
- Офицер городской полиции, немедленно откройте! У меня для вас есть очень важная информация.
За дверью зашумел засов, и она распахнулась. За ней стоял уставший мужчина в халате средних лет.
- Интересно, насколько ценной должна быть информация, чтобы она требовала немедленного сообщения в три часа ночи? – спросил он.
- Поверьте, эта информация сейчас решает вашу жизнь, - торопливо сказал Эрнст.
***
От невероятной боли мысли путались в голове, словно невыносимый рой они сливались в единый поток, который я не в силах был остановить. Неужели это конец? Где Плуто и Альто? Живы ли они? Жив ли я сам? Теперь я понимал, что чувствовали люди, (а может и не люди вовсе) пронзённые этим острым гарпуном. Кровь струёй сочилась из открытой раны, я попытался вынуть кусок острого железа из своей ноги, но тело лишь отозвалось гулкой болью, а сам я снова упал в мокрую мерзкую глину, размытую дождём.