– Понял!
Драч мгновенно выбежал из дома, а Шавров прошел к столу, поглядел на сервировку и решил, что в самом деле пора перекусить. Сочащиеся «слезой» ломти красной рыбы, куски мяса, посыпанные зеленью, водка в хрустальном графинчике, отдельно – длинные кустики зеленого лука, снежно-белые у основания, с темно-зелеными, сочными перьями – все это выглядело весьма аппетитно. Шавров крякнул, грузно опустился на стул, придвинулся к столу поудобнее, налил рюмку и, сложив несколько раз в ладони луковый побег, ткнул им в солонку…
Глеб вошел в сени и сбросил прямо на пол насквозь пропитавшийся влагой брезентовый плащ. Впрочем, тут же поднял и аккуратно повесил, распялив на торчащих из бревен гвоздях. Напрасная забота. Плащ конечно же не просохнет и до утра. Второй день подряд лил дождь. Он не прекращался ни на минуту, оставаясь одинаково ровным днем и ночью, словно кто-то из небожителей, отвечавших за погоду, раскрутил в своем хозяйстве вентиль да позабыл закрыть. Дождь изъял из привычной картины мира сопки, перекрасив горизонт в однообразный и скучный серый цвет, он уже почти переполнил реку, которая подступила к основанию лодочных мостков, он надоел Глебу, раздражал его, но ничего с этим поделать было невозможно.
В избе было тепло, вкусно пахло свежеиспеченным хлебом – Анна только что вытащила из печи каравай, и у Глеба немедленно потекли слюнки. Настроение немного улучшилось.
– Когда же это кончится? – буркнул он, кивая в окно. – Тропики какие-то!
– Я сама удивляюсь, – отозвалась Анна. – В это время такой дождь редко бывает. Как будто осень наступила. Но ведь рано еще!
– И как раз в тот день, когда мы собрались ехать!
– Теперь придется ждать, – сказала она. – Вода в реке высоко поднялась, ущелье теперь и с мотором не пройти, разобьет о камни.
– А сколько ждать?
– День или два после того, как дождь кончится, – объяснила Анна. – Сначала вода должна упасть.
– Может, Сихэрче попросить, пусть с Бай-Ульгенем потолкует, – усмехнулся Глеб, – наладит погоду.
Анна строго покачала головой, но ничего не ответила. Она не показалась Глебу слишком суеверной или религиозной, но шутки на эти темы ей, как и другим жителям поселка, не нравились. Разве что бесшабашный Иван изредка позволял себе пройтись по адресу небожителей и прочих местных духов.
– Я сегодня слышал, как где-то поблизости вертолет кружил, – сообщил Глеб. – Интересно, кто-это сюда залетел? Здесь еще какие-нибудь поселки есть?
– Нет. – Анна в этот момент закончила формовку очередного каравая и готовилась сунуть его в печь. – Ближайшее жилье далеко.
– Может, геологов высаживают или что-нибудь в этом роде?
– Может быть, – пожала она плечами, отодвигая заслонку печи. Глеб сидел в стороне, но и тут почувствовал, как оттуда в избу пыхнуло крутым жаром.
– Вот если бы они к нам залетели, мы могли бы с ними отправиться, как ты думаешь, Анна?
– Может быть, – повторила она. – Ты очень торопишься.
Глеб уловил в ее голосе нотки осуждения и почувствовал себя немного виноватым.
– Так ведь нужно мне в Москву, – сказал он. – На самом деле, нужно…
Они решили ехать в Москву вместе. Честно говоря, Глеб довольно плохо отдавал себе отчет, почему он принял именно такое решение, гораздо важнее было то, что он не сомневался в его правильности. Он не вполне представлял, что у них с Анной получится. Все что здесь с ним произошло, со стороны показалось бы маловероятным, может быть, даже смешным. Но сам-то Глеб глядел не со стороны. Он чувствовал, что все последние события совершались в соответствии с железной логикой Судьбы, которую ему еще только предстояло постигнуть.
А еще – была Анна. Странная, простая и загадочная в одно и то же время. Даже в минуты абсолютной близости Глеб чувствовал себя рядом с ней отнюдь не хозяином и повелителем, а словно бы – если подобное сравнение уместно – первоклассником в постели любимой учительницы. Он не мог, как ни пытался, даже самому себе описать то, что к ней испытывает. Слово «любовь» он отчего-то опасался использовать. Единственное, в чем он был уверен, что в отсутствии Анны он чувствует себя много хуже, чем когда она рядом. «Приворожила», – с определенной дозой самоиронии вынужден был сделать Глеб единственно доступное ему заключение. Однако без всякого неудовольствия.
Ему иногда казалось, что уезжать из поселка Анне не слишком хочется, хотя она ни разу не пыталась с ним об этом говорить, однако о том, чтобы отправиться в одиночку, Глеб с ней и заговаривать не собирался. И все же даже ближайшее будущее виделось в тумане. Представить Анну на городских улицах, в переполненном вагоне метро или за ресторанным столиком Глеб пока что никак не мог. В голову с удивительной назойливостью лезли наивные кадры из кинофильмов типа «Приходите завтра» про таежных красавиц, внезапно попавших в центр цивилизации. Он тряс головой, выбрасывая прочь эти глупости, но рано или поздно они возвращались вновь…