Дверь, кажется, хлопнула! Идет? Опять, хлопнула, надо выглянуть... Нет, это не он! Это Дворник-таджик возле своей будки возится, лопаты достает, чтобы снег расчищать. Заметил меня, заулыбался:
— Салам алекум!
Я ему тоже «Алекум салам» хвостом сделал. А он мне:
— Чего за углом жмешься? Никак хозяин ждешь?
Во, дур-рак! Дур-рак! Даже укусить хочется! Какой он мне хозяин! Нет у меня никаких хозяев и не будет, просто голодный я все время, а он мне пожрать носит. Я и сам не думал, что так получится! Я в тот день, после того как блондина затравили, по двору этому опять пробегал, вдруг слышу:
— Лохматый! Лохматый!
Вижу, Дурачок у подъезда стоит со свертком в руках, а оттуда залах в нос так и бьет, говяжьей печенкой пахнет. Увидел меня, вроде как обрадовался:
— Я тебе, Лохматый, поесть принес, на!
И выложил печенку на газету (килограмма полтора, не меньше).
— Ну, иди, чего стоишь?
А я и в самом деле подходить не решаюсь, а что если это он специально меня подманивает, чтобы рассчитаться (руку я все-таки ему ведь прокусил).
— Ну, Лохматый, иди, иди сюда, не бойся!
Да, не боюсь я ничего, только лишний раз прутом железным в ребра получать не хочется! А вот печенки хочется! Так хочется, что слюнями весь затек. Может, обойдется, прута вроде нигде не видно. Хотя, он, конечно, может меня ногой достать, а с другой стороны, больше одного раза не получится, а я за это время сколько печенки успею сожрать! Когда еще такой случай представится! Решился я, подскочил, глотаю не жуя, давлюсь, а он стоит себе смирно и не думает меня бить.
— Ты, не спеши, Лохматый! Успеешь! Ты теперь от пуза есть будешь, это я тебе обещаю!
Вот с тех пор и носит мне еду каждый день, утром и вечером, ни разу не пропустил! То колбасы принесет «докторской», то бедрышек куриных, а то и кусок грудинки копченой, с розовыми прожилками... «фсхьлю» (это я сглатываю, не могу спокойно о еде думать). А однажды я даже в конуре его побывал! Дело было так, сидел я, как обычно, возле его подъезда (сюда, за угол девятиэтажки я уж потом перебрался) и ждал свою порцию, смотрю — выходит, да только в руках у него ничего нет, никакого пакета! Я ужас как расстроился, все, думаю, кончилась моя сытая жизнь (мне же все наши лютой завистью завидуют)! А он вдруг и говорит:
— Эй, Лохматый! Пошли ко мне в гости! Я тебя со своими познакомлю! Гречневой кашей с гуляшом накормлю!
Я сначала растерялся как-то, ну, а потом пошел, конечно, кто ж от гречневой каши с гуляшом откажется! Надо сказать, конура у него приличная, только запах стоит поганый, котом пахнет! Дурачок повел меня «на кухню» (у них там вся конура на перегородки разбита) и поставил мне полную миску с кашей на табуретку! Я сначала не сообразил, а это, оказывается, чтобы мне не нагибаться к полу, для удобства! Ой, умереть со смеху можно! Да если бы он даже миску к стене привесил, мне б все равно удобно было, я ведь жрать приучен из любого положения. Это у нас каждый может и стоя, и лежа, и на лету поймать, не хуже чем в цирке! Я видел один раз цирк, «шапито» называется. Внутрь меня, само собой, не пустили, так я в щелочку подсмотрел, интересно ведь! Кого там только не было: облезлый медведь в наморднике в футбол играл, обезьяны в пестрых юбочках зубы так противно скалили, а хуже всех собачки беленькие с розовыми бантиками на спине, они между ног толстой тетки бегали, на задние лапки становились, когда она руку с зажатыми кусочками мяса поднимала. Фу, противно смотреть! Мы за жратву горло друг другу перегрызем, это правда, но чтобы на задних лапках? Никогда! Право это такое наше дворняжье, побоями заработанное, — не ходить на задних лапах! Никогда и ни перед кем! А вот кашу с табурета — это пожалуйста, никакой обиды роду собачьему, даже наоборот! Слупил я кашу, само собой, подчистую, вкусно-о-о! Миску я вылизал, чтобы ни крошечки не пропало, а Дурачок мне и говорит: «Ну, а теперь пошли в "большую комнату", с моими знакомиться!» Я даже чуть не поперхнулся, забыл я про «своих-то»! Но, делать нечего, поплелся я за ним, в другую конуру. Там детеныш его по шерстяному такому полу ползает, на диване его самка сидит, ох, и воняет («духи» эта гадость у них называется, б-р-р!), а что всего противнее, рядом с ней, на кресле, рыжий толстый кот развалился! Мордастая скотина, лоснится весь, эх, придушить бы этого гада, чтобы не воображал! А Дурачок меня в конуру войти приглашает.