- Как вы наверняка знаете, мой брак был компромиссом, позволившим примирить две крупные фракции при дворе предыдущего Императора. Я согласилась выйти замуж за Петра сразу по нескольким причинам: во-первых, понимала, что этот шаг может помочь правящей династии и выведет государство из затяжного политического кризиса, во-вторых, была уверена, что смогу стать Императрицей, достойной Империи, которую безумно люблю, в-третьих, знала, что мой будущий супруг честно заслужил прозвище Защитник и считала, что плохого человека так не окрестят. В общем, венчалась с гордо поднятой головой, клялась быть верной мужу и душой, и сердцем, а когда узнала, что ношу под сердцем сына, была по-настоящему счастлива, ибо с первой же попытки подарила мужу наследника!
Сомнений в том, что все рассказанное – правда от первого до последнего слова, не было никаких: каждый новый факт, сообщаемый Анной Николаевной, идеально укладывался в то представление о характере этой женщины, которое у меня сложилось. Поэтому я вслушивался в ее голос не столько разумом, сколько душой:
- Тут я, пожалуй, ненадолго прервусь и расскажу о главной мечте своей жизни. Сколько себя помню, мечтала родить любимому мужу трех мальчишек и трех девчушек, а потом вырастить их такими же достойными личностями, как мой папа. С каждым прожитым годом эта мечта все усложнялась. Сначала у каждого придуманного ребенка появилось имя, потом сформировался и закалился свой, особенный характер, а лет в десять я вдруг поняла, что одними грезами мечты в реальность не воплотить, и начала штудировать учебники по педагогике. В общем, рождение Милослава стало первым шагом к реализации моих планов. Рождение Таниного Леньки – вторым: да, в тот момент до дружбы с нею было еще очень далеко, но я действительно люблю детей, поэтому приняла его, как своего.
Если я правильно понял, точно так же Анна Николаевна радовалась и дочерям-погодкам своей «соперницы». А потом розовые очки начали тускнеть и где-то потерялись. Ведь «всесильная Императрица» вдруг увидела дворцовую жизнь такой, какая она есть на самом деле, и постепенно начала сходить с ума от непрекращающихся интриг и борьбы за место под солнцем, от лицемерия и алчности, властолюбия и подлости, безнравственности и откровенной порочности. Да, она пыталась с этим бороться, но война с ветряными мельницами, которую она начала уже в тандеме с Татьяной Николаевной, закончилась их сокрушительным поражением – мало того, что ни одно их нововведение не заработало, так они внезапно заметили, что дворцовая гнусь постепенно меняет их детей! И тогда женщины взбунтовались. В смысле, вызвали мужа на разговор и заявили, их браки были ошибкой, что дворец не место для воспитания нормальных детей и что рожать в таких условиях они больше не будут. Романов пытался обижаться, уговаривать и даже хитрить. Но без толку: спевшиеся подруги стоически перенесли восемь месяцев полнейшего игнора, во время примирения и последовавших за ним «переговоров» не уступили ни пяди, а когда обнаружили, что беременны, не только сделали медикаментозные аборты, но и добились увольнения врачей, которые по требованию Петра Николаевича втихаря разблокировали им фаллопиевы трубы!
- В какой-то момент Петр понял, что мы ни за что не переиграем свое решение, и начал выстраивать отношения заново. Причем не только на словах – прекрасно зная, что нам не нравится больше всего, он несколько лет бился головой об стену, пытаясь изменить мировоззрение своего окружения. Увы, справиться с этой гидрой оказалось выше его сил, и он постарался уделять как можно больше времени Милославу, Леониду и обеим дочерям Татьяны. Обнаружив, что в каждом из них все равно появляются и расцветают буйным цветом не самые достойные черты характера, стал менять воспитателей. К сожалению, не сработало и это. Хотя мы тоже вкладывали в детей души и проводили с ними практически все свободное время.
- Как ни обидно это признавать, но еще вчера утром мы с Аней были уверены, что при том количестве соблазнов, которые окружали наших детей с самого рождения, они выросли более-менее ничего… - скрипнув зубами, буркнула Белкина и резанула правду-матку: - А оказалось, что они ничем не отличаются от своей ублюдочной свиты!
Второе предложение и слова, намеренно выделенные интонацией, дали понять, что эта женщина переживает крушение своих надежд ничуть не менее сильно, чем Романова. А та, дав подруге выговориться, вдруг озвучила мысль, к которой подводила нас все это время: