Магическая энергия, собранная в сокровищнице, обдала кожу колючим ветерком. Каждый трофей былых свершений Асгарда покоился в своей нише, экранирующей его от других, но всё равно общий фон заставлял собраться и выкинуть лишние мысли из головы. Гунгнир в моей руке тоже отреагировал на чужеродную силу. По сути, именно он позволял мне чувствовать её более остро, чем это случалось раньше, но и само по себе копьё Царей как бы шепнуло мне, что готово к бою, хотя и не чувствовало реальной опасности — просто напоминало. Оно вообще много чего «напоминало», например, для меня стало несколько неприятным сюрпризом, что Гунгнир крайне отрицательно относится к пребыванию в подпространственном кармане. То есть убрать-то я его мог, но он на это обижался и не стеснялся изливать на меня данную эмоцию. Попытка разобраться, в чём дело, привела к тому, что артефакт мне «на пальцах», точнее, образами чувств объяснил, что он — символ Власти, Статусная вещь и просто Красавчик, в связи с чем его нельзя прятать и фу таким быть, если пытаешься. Иными словами, все должны видеть, какой он очешуенный, ВСЕГДА. Полноценно понятными категориями он мыслить был не способен, но общий смысл был именно таким. Короче, нам с копьём Одина ещё только предстояло полноценно притереться друг к другу, но сейчас это было не важно. Сейчас я пришёл сюда за наследием другого своего отца…
– Ничего не трогай, – предупреждаю Лауру, едва мы спустились по ступенькам на нужный мне ярус сокровищницы. – Большинство вещей здесь — крайне опасны, даже если выглядят сломанными.
– … – девочка понятливо кивнула, как обычно промолчав.
Мы неторопливо преодолели центральный коридор между нишами и оказались у постамента с причудливым прямоугольным устройством, в котором непрерывно клубились потоки света. Выглядел Ларец Древних Зим словно цельный синий кристалл, в некоторых местах окованный металлом и огранённый по поверхности искусным мастером ювелирного дела. Его магия, могучая и смертоносная, что чувствовалось на расстоянии в несколько шагов, клубилась тонкой вуалью вокруг постамента, но пребывала в незыблемости и спокойствии. Для ледяных великанов Ларец был артефактом даже более ценным и важным, нежели Гунгнир и Мьёльнир для асгардцев, но так уж случилось, что мой предшественник никогда не задумывался, «почему?» Когда-то в далёком детстве Локи испугался рассказа Одина о том, что любой ас, попытайся он использовать силу Ларца Зим, неизбежно погибнет или сильно пострадает, так как ледяная магия артефакта йотунов несовместима с силой Богов, чья сущность — пламя и свет. Повзрослев же, он уже просто не стал интересоваться «бесполезным трофеем отца», который всё равно никто не даст исследовать или выносить из сокровищницы. Хитрый ход Всеотца был мне сейчас прекрасно понятен, но некоторая опаска перед неизвестной магией оставалась, мешая буднично протянуть руку и коснуться синей поверхности.
Скованная оболочкой мощь пугала. Она была чужда всему, что умел и знал в магии Локи. Вечное Пламя Суртура, расположенное в другой части сокровищницы, было куда привычней и понятней, хотя реальной опасности для любых божественных рас представляло как бы не больше, ведь его нельзя было потушить никакими силами, и только самые могущественные существа были способны покорить его мощь своей волей, всех остальных оно бы просто пожрало, невзирая ни на какие стены, броню и плоть, едва ему дали бы вырваться из границ зачарованной жаровни.
Однако просто стоять и смотреть на переливы света за синими гранями я не собирался. Не для того я сюда шёл, чтобы трусить в последний момент, тем более зная, что я могу использовать наследие Йотунхейма.
– Что бы ни случилось с моей внешностью, не бойся, – предупреждаю Лауру, протягивая левую руку к Ларцу.
И… осторожно касаюсь пальцем. Одним. Осторожная и невесомая мысль вместе с моей собственной силой скользит вперёд, в намерении нащупать и познать суть артефакта. Секундное онемение и вспышка дикого холода, вопреки нормальным инстинктам, заставляют руку дёрнуться дальше, полностью ложась на поверхность Ларца, но не успевает обжигающий мороз лизнуть ладонь, как сменяется приятным теплом, поднимающимся по руке всё выше и выше. Открытая кожа стремительно синеет вместе с распространением этого ощущения, и одновременно с новым цветом на ней появляются спиралевидные узоры Ледяных Великанов. Творение йотунов признало меня «своим»…