Настроение Филя от этого лишь улучшилось, ибо уроки с Лентолой радости ему не доставляли. Она вечно держалась с ним как наследная принцесса, всем своим видом напоминая, что одежда на нём шитая-перешитая с чужого плеча.
В её присутствии он делался неуклюжим. Кабинет хозяйки, где обычно проходили уроки, становился тесным, и мальчика брал страх, как бы не свалить груду книг на столе или не скинуть какую-нибудь дорогую вещицу с полки. Руки совершенно переставали его слушаться, чем только увеличивали опасности, которые мерещились ему со всех сторон. Короче, эти уроки были для Филя сущим наказанием.
Шурша платьем, Лентола выплыла в двери. Как подброшенный пружиной, Филь выпрыгнул из кресла и выбежал на балкон. Каштан в саду достигал перил, а значит, это было логово господина Фе. За прошедший месяц мальчик не раз замечал, как тот наблюдает за ним отсюда.
Переложив учебник в кресло, Филь склонился над картой. На ней имелись небольшие холмы и речка, но моря там не было. Изображённая местность вообще не походила на Хальмстем, и Филь сердито сдвинул белёсые брови: не для того он здесь очутился, чтобы уйти ни с чем!
Карта оказалась увесистая, но он сумел её свернуть и развернуть вторую из рулона, ничего не уронив со стола. Однако это снова оказалось не то. Разочарованный Филь скинул карту на пол и развернул следующую.
На ней он увидел знакомую бухту, от которой уходила на северо-запад дорога. Дорога была на удивление прямая и тянулась далеко за дугу из крошечных треугольников вокруг места, где должен быть Хальмстем. Что означали треугольники, Филь не знал. Дорога шла лесом и заканчивалась на окраине какого-то города. Сообразив, что с такой дорогой другие детали не нужны, мальчик потянулся за очередным листом.
Из коридора послышался топот и девчоночий смех. Филю захотелось немедленно всё бросить и присоединиться к компании, однако он лишь глянул на дверь и продолжил своё занятие. Один путь он отыскал, но ещё требовалось найти запасной.
Наконец он нашёл, что хотел: очередная карта охватывала даже больше, чем он смел надеяться. Обнаружив такое богатство, Филь ахнул, ненароком саданув по чернильнице и опрокинув её.
Душа его нырнула в пятки: за изгаженный чернилами стол его вздуют, но если узнают, что он рылся в картах, не избежать настоящей беды. Отец говорил ему, что с картой обставишь любого, находя обходные пути быстрее всех. Поэтому те, кто знает цену картам, берегут их и не любят, когда чужие запускают в них нос.
Дрожащими руками Филь сложил, как мог, испорченный лист и сунул его себе за пазуху. Затем он собрал остальные, валявшиеся вокруг на полу. Пятно на столе он накрыл одним из них. Он ещё успел вытереть чернила с пальцев о портьеру, когда в коридоре раздались увесистые шаги и на пороге выросла Руфина.
Вторая дочь семьи Фе превышала размерами всех сестёр, здоровье из неё прямо пёрло. Румянец у неё был, будто она мазала щеки свеклой, а коса на груди могла соперничать толщиной с причальными канатами крупных кораблей. И ещё Руфина была добрая. Однажды она спасла Филя от местного задиристого петуха, пнув того так, что тот пересек двор со скоростью камня из пращи.
– Слышь, – сказала Руфина. – Пошли, ты зачем-то понадобился матери.
Филь вдруг осознал, что успел нестерпимо проголодаться.
– А завтрак-то как же? – воскликнул он. – Я не кусал ещё ничего!
По лицу Руфины он догадался, что где-то влепил ошибку. Мальчику стало интересно, в чём он ошибся, и он сразу утратил запал. Однако пока его держат тут взаперти и гоняют по замку, солдаты на кухне сожрут всё съедобное, оставив одно противное мясо марро.
Разгадав его переживания, Руфина вытянула из кармана сарафана красное яблоко. Взяв его, мальчик зашагал по коридору.
– Этим меня не купишь, – сердито пробормотал он через плечо.
Встреча с госпожой Фе была вернейшим способом испортить себе день. Филь подумал о том, как весело рассчитывал провести его, и скорбь его только умножилась. Однако тут он вспомнил что-то более важное, оживился и спросил не оборачиваясь:
– Ээ… Послушай, Руфина, а у тебя найдётся мешок с завязками? – Как сказать «вещевой», он не знал. – Готов поменяться на яблоко!
– Да уж придумаем чего-нибудь, – раздался ответ за его спиной.
Филь просиял: в этом была вся Руфина, она не задавала лишних вопросов. Значит, скоро принесёт что-нибудь, подумал он, и туда можно будет сложить то, что давно ожидало под кроватью: кусок вяленого марро, кухонный нож, гамур (особая смола, которая начинала светиться, если её как следует помять), штаны и рубаха Мервина – убитого сердарами сына госпожи Фе. Туда же следовало положить карту, пока кто-нибудь не заметил, как она выпирает у Филя из-за пазухи.