— Не спрашивай, милый. Просто поверь. Вот и Гаечка подтвердит.
— Карр! — сказала Гая, уставившись на Богдана круглыми черными глазами.
— Это она вам рассказала? — скептически улыбнулся молодой человек.
Старуха нежно погладила свою любимицу, и та от удовольствия склонила черную голову к груди.
— Да, Богдаша, она.
Варна повернулась и пошла к остальным. Богдан, еще немного постояв у могилы, последовал за ней. На душе у него стало немного легче. Как будто старая колдунья забрала часть его боли себе. Только что-то показалось ему тогда странным. И уже много позже он припомнил — при первой встрече Варна уверяла, что не понимает язык зверей и птиц.
Уже в третий раз восемь путников, выстроившись в привычном порядке, стали подниматься к замку. День обещал быть жарким, и люди шли налегке, убрав плащи в походные сумки. Оружие держали наготове — у мужчин в руках обнаженные мечи, у Сашки с Ликой арбалеты, Варна с кинжалом.
На широких белокаменных ступенях тут и там валялись окровавленные крысиные туши. Стервятники, заслышав приближение людей, с негодующими криками разлетались в разные стороны. Не желая покидать богатое падалью место, они продолжали кружить над замком и ожидали подходящего момента, чтобы продолжить свое мрачное пиршество.
Ветер доносил сюда шум прибоя и крики чаек. А совсем скоро перед путниками открылась великолепная картина — безбрежное, сверкающее в лучах утреннего солнца, лазоревое море, омывающее горный массив. В этот час оно было неспокойно — бушующие волны накатывали на скалы, обгоняя одна другую, словно пытаясь добраться до замка. Но высота была недостижимой, и они возвращались назад ворча и шипя, досадуя на собственную слабость.
— Саш, — прошептал Костик, сжимая руку девушки, — Если меня сегодня убьют, ты это… — он снова замялся, щеки его, заметно похудевшие, стали пунцовыми.
— Что? — мягко спросила Сашка.
— Ты меня не забывай, — быстро проговорил Костя.
— Никогда не забуду, — тихо ответила Сашка. — Я тебя люблю.
— А я тебя еще больше.
Костя посмотрел на девушку — на щеках ее горел лихорадочный румянец, в серых глазах, самых прекрасных на свете, отражалось бирюзовое море. Ветер, усилившийся на вершине горы, трепал рыжие кудри и бессовестно раздувал подол рваного платья, обнажая перевязанную тряпками ногу. «Самая лучшая на свете, — подумал он. — И как я раньше жил без нее?»
— Бо, как думаешь, у нас получится? — спросила Анжелика, с отвращением перешагивая крысиный труп.
Богдан уверенно кивнул:
— Получится.
Лика кокетливо уложила длинные светлые пряди на одно плечо и загадочная улыбка осветила ее лицо.
— А эта свадьба, по-твоему, все-таки будет или нет?
— Да я в ближайшие десять лет вообще-то не планировал жениться, — со смешком ответил Богдан, за что тут же получил от девушки легкий тычок в бок.
— Я бы и не согласилась за тебя замуж выходить, — фыркнула она. — Просто так спросила, ради интереса.
Гавран остановился у массивных дубовых ворот, богато украшенных по верху железным кружевом. Одна створка была приоткрыта, словно в ожидании дорогих гостей. У замка стояла подозрительная тишина, нарушаемая лишь криком недовольных стервятников. Лоло продолжала свою игру.
— Друзья мои, — обратился старик к членам команды, — вот и настал этот великий день — сегодня решится наша судьба и судьба славного Акрида. Соберем же все силы для последней битвы! Да исполнится пророчество! Да покорится проклятая дева силе карающей руки! Свет к свету!
— Свет к свету! — произнесли семь нестройных голосов.
Большая волна с грохотом разбилась о прибрежную скалу — это море вторило им.
Удовлетворенно кивнув, старик повернулся и толкнул тяжелую створку ворот.
Их взорам открылся небольшой дворик, мощенный серой каменной плиткой. В центре находился круглый старый колодец, накрытый сверху железной решеткой, рядом стояло ведро. Судя по всему, королева и ее приспешники не пренебрегали чистой питьевой водой.
Цепочка кровавых крысиных следов уводила в дальний угол двора, обрываясь у тяжелой железной двери. «Пошли умирать в свое убежище», — рассеянно подумал Богдан.
Центральная дверь была гостеприимно приоткрыта. Не встретив на своем пути ни малейших препятствий, люди вошли в замок.
Просторный зал встретил их полутемной прохладой. Мутные стекла в высоких окнах пропускали не так много света, однако рассмотреть обстановку было вполне возможно. В центре помещения на пестром, наполовину истлевшем, ковре располагался большой стол красного дерева. Кубки и чаши, стоявшие на нем покрывал толстый слой пыли. Пауки, размером с ладонь, лениво покачивались на паутине, оплетавшей стол и стулья своими прозрачными нитями. Тошнотворный запах гнили и затхлости, разносимый легким сквозняком, не оставлял сомнения — в этом месте больше нет жизни. Пол был усеян засохшими и свежими экскрементами множества неведомых тварей. Напротив входа располагалась широкая лестница, ведущая на следующий этаж. Справа и слева он нее богато украшенные лепниной округлые арки открывали проход в соседние помещения.