— Пусть она отомкнет! — потребовала Лоло, и протянула пудреницу Анжелике, сидящей на полу у ее ног.
— Она не сможет, — сказал Богдан, выразительно глядя на дрожащую девушку, — посмотри, как у нее руки трясутся.
Анжелика, правильно поняв намек, взяла пудреницу из холодных пальцев королевы и тут же уронила ее.
— Я же говорил! — воскликнул Богдан. — Так и разбить можно — хрупкая вещь, между прочим.
— Будь по-твоему, — сказала Лоло, немного поразмыслив, — освобожу тебя, но лишь затем, чтобы открыл мне это. Смотри же, если обманешь — ни минуты не проживешь!
Крылатая дева снова хлопнула в ладоши и путы на запястьях Богдана с треском разорвались.
Лика, которую Лоло забыла или не захотела вновь связать, стала медленно отодвигаться по полу в сторону от королевы, пользуясь представившейся возможностью. Девушка успела разглядеть сваленные у противоположной стены вещи, и надеялась достать оттуда какое-нибудь оружие. Но от крылатой девы эта попытка не укрылась. Руки Лоло были заняты чудесной «шкатулкой», поэтому она просто с силой пнула девушку ногой, обутой в мягкий бархатный сандалий, в грудь. Анжелика, коротко вскрикнув, опрокинулась навзничь.
— Еще раз без моего разрешения двинешься с места — оторву голову! — пригрозила королева.
Сунув нож за пояс в районе поясницы, Богдан незаметно вытер кровь с рук о рубаху, чтобы не вызвать у Лоло подозрений.
— Отпирай! — приказала королева нетерпеливо, протягивая ему «шкатулку правды».
Богдан нажал на крошечную неприметную кнопочку с обратной стороны пудреницы, выполненную также в виде страза, и крышка легко откинулась назад.
— Смотри! — парень вручил коробочку королеве, надеясь, что та увлечется созерцанием собственной красоты, и у него будет время освободить ноги.
Но то, что произошло дальше, не мог предугадать никто. Повертев в руках пудреницу, понюхав пудру и даже попробовав ее на вкус, Лоло, наконец, заметила зеркало.
— А ведь там внутри действительно что-то есть. Не обманул, зеленоглазый!
Королева подошла ближе к свету и взглянула на свое отражение.
Но лицо ее не выразило восторга, напротив, оно вдруг исказилось гримасой безумного страха. Не отрывая глаз от зеркала, Лоло несвязно забормотала:
— Не может быть! Прошло столько лет… Я думала никогда не увижу эту морду снова. Это не я… Это не мое лицо!
Богдан, улучив момент, перерезал веревки на ногах и тут же расправил их, придав целостный вид, затем переложил нож в рукав рубахи. Страха не было, четкое осознание цели и вера в собственные силы руководили им сейчас.
— Убирайся прочь! — прокричала вдруг Лоло своему отражению. — От тебя должны были остаться только крылья! Я больше не насекомое!
Королева схватила Анжелику за волосы и подтянула ее к зеркалу, одновременно заглядывая в него сама.
— Что ты там видишь? Говори!
Девушка послушно посмотрела в зеркало. Рядом с ее искаженным от страха лицом таращила выпуклые глаза и шевелила черными усами мохнатая морда насекомого.
— Там бабочка, — еле слышно пролепетала она.
Лоло, обезумев от ярости, швырнула пудреницу о стену. Сверкающие осколки разлетелись по комнате вместе с отбитыми стразами и двумя половинками «шкатулки правды».
— Что ведьма, узрела свое истинное лицо? — насмешливо спросил Гавран.
Лоло ничего не ответила, а только уставилась на пленников налитыми кровью глазами. Потом взгляд ее упал на собственные руки, и королева вздрогнула — самый большой ее страх воплощался в реальность.
— Не хочу! — простонала она. — Я не хочу возвращаться в это мерзкое туловище!
Длинные изящные пальцы королевы вдруг начали чернеть и слипаться друг с другом. Обнаженные предплечья ее вытянулись и неестественно изогнулись, становясь похожими на лапки насекомого.
Лоло вскочила на ноги и дико закричала. Ее лицо, еще секунду назад юное и прекрасное, стало вдруг покрываться темными пятнами, которые разрастаясь, покрывались густым серым пухом. Изящный маленький нос провалился внутрь черепа, щеки, напротив, вытянулись вперед и соединились друг с другом, поглотив рот и подбородок. Из центра этого слияния показался черный, скрученный в трубочку хоботок. Голова королевы сплющилась, как будто сбоку по ней ударили кувалдой, уши отвалились. Роскошные локоны выпали все разом, уступив место короткому красному пушку, из которого потянулись длинные колючие усы.
Чудовищная метаморфоза происходила и с ее телом. Нежный голубой шелк с треском разрывался, выпуская наружу толстое красное туловище и еще четыре изогнутые черные лапки. Затем появились крылья — две пары огромных красно-черных лопастей выросли из мохнатого горба на спине.