— И что вы предлагаете?
— Мы купили вам билеты в Париж. Уезжайте и не возвращайтесь. Связь мы сможем держать через мессенджеры или как-то придумаем. В общем, отец, ты это решишь, но вам надо уехать.
— А что собираетесь делать вы?
— Разобраться со всем этим.
— Как именно?
— Исключительно силовыми методами. Мы по-другому не умеем.
Мать переваривала информацию, не зная, что сказать. Отец же в очередной раз порадовал своими аналитическими способностями. Он пристально посмотрел на Славика, потом на Димона и задал совсем короткий вопрос.
— Сосед?
— Да.
Мать непонимающе уставилась сначала на отца, потом на сыновей. Но она тоже дурой не была. Хоть и прошло десять лет, но жестокое убийство человека в соседней квартире — это не рядовое событие.
— Это сделали вы?
— Да, мама. Мы.
Мама опять ушла в режим паузы. После чего тихо произнесла:
— Шестьдесят восемь ножевых ранений… — сказала она больше себе, чем нам. Было непонятно, как она к этому относится — хорошо или плохо.
— Спасибо, парни, — просто сказал отец.
— Не за что. Это правильно — защищать семью, — ответил Славик. Димон кивнул.
— А как вы билеты взяли?
— Пап, да через твой планшет и взяли. Визы у вас все есть. И Шенген и американские. Тут, пап, ты красавчик, следишь, чтобы были всегда действующие. Поэтому летите в Париж, а оттуда уже в любое другое место. Работа у тебя такая, что можно и не возвращаться. Бабулю как-нибудь вытащите к себе, но не думаю, что с ней кто-то захочет что-то сделать.
— А вещи?
— Вещи самые важные уже в сумках: твой планшет, все ноутбуки и жёсткие диски, все документы, все деньги, карточки. Кое-какая одежда. Мамина косметика, наверное, не вся. Все бумаги с твоего рабочего стола в пакет ссыпали, так что извини за беспорядок, но у тебя всё равно всё самое важное на компе.
— Можно же в органы обратиться, в полицию… — начала мама, но папа перебил её ещё одним коротким вопросом.
— Слесарёвы?
Я вздохнул практически синхронно обеими телами.
— Да.
Отец тоже взял паузу.
— Вы точно мои сыновья?
— Я твой сын, — ответил Славик.
— И я, — присоединился Димон.
— А как тогда вы такими монстрами стали?
— Сейчас мы не можем этого рассказать, может быть, позже, но обещать не будем.
Мама заплакала. Отец обнял её.
— Вы будете мстить за Свету?
— И это тоже, но в первую очередь мы должны понять, что происходит. Поймём, отомстим, потом будем работать над собственной безопасностью. Если получится, то свяжемся с вами и пообщаемся уже более детально. Сейчас давайте доедем до ближайшего посёлка, там вы попросите вызвать такси и поедете в аэропорт без телефонов. Мы вернёмся сюда на машине и пробудем тут до вечера. Есть вероятность, что в машине жучок. Вылет у вас вечером, но лучше вам прибыть туда заранее.
— А если мы не полетим?
— Тогда мы отыграем отморозков и поломаем вам руки и ноги, чтобы все подумали, что мы сошли с ума, после чего просто убежим. Но мы действительно нанесём вам серьёзные травмы, так как иначе наши преследователи будут думать, что мы к вам в какой-то степени привязаны, — мрачно сказал Димон.
— Ты готов избить мать? — спросил отец.
— Сломать ей обе ноги и обе руки, чтобы у неё был шанс выжить? Конечно, готов. Я был рядом со Светой в машине скорой помощи. Она умерла не мгновенной и не лёгкой смертью. Она мучилась. Её убили из-за меня. А вы мои родители. Через вас нас можно шантажировать. Но это если кто-то хочет нас шантажировать. Свету просто убили. Одни мы можем справиться. Вы будете мешать.
— Всё это кажется нереальным, — пробормотал отец. Всё-таки ему тоже было тяжело принять такие быстрые изменения в его привычной картине мира.
— Всё это реально, отец, — сказал Славик. — Смотри.
Я подвёл Славика к молодому дереву и что есть силы ударил по нему ногой. Дерево выдержало. Я повторил. Мама морщилась при каждом ударе, но не могла отвести взгляда.
— Слава, хватит! — не выдержала она.
— Немного осталось, мам! — весело ответил Славик.
Было, конечно, больно, но терпимо. Самому было интересно, получится или нет. После четырнадцати ударов дерево сдалось и сломалось, правда, отомстило, проделав дырку в штанах на месте голени. Крови не было — кожа экзекуцию выдержала. Славик задрал штанину и показал ногу, на которой была всего лишь небольшая потёртость на коже, которая на глазах исчезла.
— Мы уже не совсем люди, — подытожил демонстрацию Димон.
— А кто вы? — нервно спросила мать.
— Твои сыновья. Остальное неважно. Больше мы сказать не можем, — произнёс Славик.
— Вы будете решать проблемы так же, как с соседом и Слесарёвыми? — спросил отец.
— По-разному. Но мы помним про завхоза в Освенциме, пап. Мы не звери. Мы где-то хуже, где-то лучше, но не звери. Просто сейчас нам предстоит немного повоевать. Это не так сложно, как кажется, — Славик говорил, при этом он и Димон транслировали уверенность в своих силах. Родители несмотря на всю разумность нашего предложения могли посчитать, что оставлять двух несовершеннолетних детей одних посреди неприятностей — это неправильно, даже если это удвоит неприятности. Родительская логика — это тоже логика, она такая, какая есть. Вся надежда на отца.
— Тем более мы сможем общаться. Пришлёшь нам через соцсети какие-нибудь инструкции с вопросами, на которые только мы знаем ответ, мы перейдём по ссылке на запароленный сайт и сможем даже конфиденциально пообщаться. Можно сейчас пароль придумать, а ты уже сам реши, что им запаролить.
Если отец решит задачу с созданием пароля, значит, он согласен уехать. Отец задумался.
— Сначала я должен согласиться вас оставить одних.
— Ты должен согласиться сохранить жизнь матери в безопасности. А мы не будем одни. У нас есть мы, — сказал Славик.
Отец опять замолчал.
— А почему бы нам не уехать всем вместе?
— Потому что это бегство. И нас плотно держат под колпаком. Вы улететь сможете. Мы нет. Или если улетим, то ничего принципиально этим не изменим.
— Хорошо, мы улетим. Я решу вопрос со связью. Пароль «славикидимонзасранцы».
— А как «засранцы» на латинице?
— Пароль на кириллице будет.
— Спасибо, пап. Садимся в машину?
— Пошли.
Прощание вышло скомканным. Доехали до кафешки, вышли и попросили первого попавшегося посетителя вызвать такси через приложение, дали ему налички. Пока ждали машину, мама расплакалась. Мы втроём её утешали. Обещали выйти на связь и дать знать, что с нами всё в порядке. Отец отдал нам почти миллион рублёвой налички. Все разговоры мы старались вести подальше от машины, в которой лежали наши телефоны.
Наконец мрачный отец и заплаканная мать погрузились в такси и уехали.
Я посадил свои тела в отцовский крузак и поехал обратно на берег пруда. Если кто-то и следит за нашей машиной, то будет видеть, что машина вернулась туда, где и была до этого. Все телефоны тоже в ней. Я просидел на берегу до позднего вечера. Приготовил шашлык, съел всё, что мама взяла на четверых. Поскольку я вот-вот перейду к боевым действиям, то уже нет смысла сдерживаться, можно жрать и расти. До вечера я ничего не делал. Тупил, сидя на двух раскладных стульях и наблюдая водную гладь четырьмя глазами. Можно было потренироваться, что-то поприкидывать, попланировать, но не хотелось. Хотелось сидеть и ничего не делать. Я остался совсем один. Принц зачем-то выступил против меня, мама и отец уехали, Света убита, друзья мягко посланы подальше под теми или иными предлогами. Близнецы Антиповы остались предоставлены сами себе.
Досидев до десяти вечера, я посадил Димона за руль, а Славика на заднее сиденье. Будем надеяться, что не остановят и права не спросят.
Доехал до дома без происшествий. Родители уже час, как должны были взлететь, поэтому если отсутствие родителей в машине и удивит мою слежку, то сделать они ничего с этим не смогут. Поставил машину на наше место на парковке, выгрузил всякие пикниковые вещи и потащил в дом.