Часы снова пробили. Я как-то не заметил, сколько раз. Нервы у меня как натянутые струны, я еще весь на взводе. Лишь перед гонками я переживаю такие муки. От напряжения учащается пульс. Сердце бьется быстрее. Пытаюсь дышать глубоко. В голове словно вспыхивают искры, рой мыслей, одна сменяет другую. Которая машина вылетит первой? Как «катапультироваться» со старта? Как промчаться через первый левый поворот?.. Все гонки целиком так перебираю, какой уж тут сон! Какие гонки вспоминаю? Пятьдесят раз — пришел первый, восемнадцать раз — второй, девять раз — третий, Нюрнбергринг, там я был пятым. Ну и гонки были! Господи! Сто семьдесят четыре поворота, восемьдесят четыре часа без перерыва, грязь, туман, дождь… «Альфа-Ромео», БМВ, «бугатти», «мазерати», «феррари», «опель», «порш», «рено», «вольво», «форд». Или это были Международные альпийские?.. В самом деле, что это было? Дубна Скала? Или Льеж — София и обратно? Или Петровице? Кстати, Петровице! Они лезут мне в голову то и дело. Наверное, потому, что там было начало всех этих приключений. Я прямо как сейчас вижу эту сцену: эсэсовец, которому я влепил затрещину, показывает на меня и скулит: «Это тот поганец, который меня ударил!» Для меня это был превосходный предлог, чтобы исчезнуть. Я только передал своим домой, что бегу. И в тот же день уже был за границей протектората. У отца был знакомый в Рыхнове. Я разыскал его и рассказал все как на духу: хочу в Словакию. Он дал мне умопомрачительную сумму. Двадцать тысяч крон. Рюкзак мяса — добрых десять кило. И к тому же еще совет, как туда попасть тайными тропками. Я тотчас пустился в путь. Три дня блуждал по лесам, а в последнюю ночь зарылся в сено в сарае, стоявшем на поляне. Когда рассвело, я услышал голоса. Говорили по-словацки. Двое мужчин и женщина. Они косили траву. Я осторожно выглянул. Поздно! Они заметили меня. С недоверием смотрели, как вылезаю из сена.