Когда я встала достаточно близко к нему, он спросил:
- От меня?
- Хочешь сделать тест на ДНК? – Мои глаза были такими невозмутимыми, что Джейсон просто отрицательно покачал головой.
- Не к чему. – Он опустил глаза вниз и нахмурился. – И какой срок?
- Двенадцать недель. Сегодня – ровно.
Он помедлил с минуту и неожиданно поднял на меня свои глаза. – В первый раз? В тот самый первый раз?
- Я…да.
- И в тюрьме ты была уже… в положении? Кто-нибудь знал? Они приняли какие-нибудь особые меры? За тобой ухаживали?
- Джейсон, стой, нет. – Я слегка улыбнулась. – Срок был ещё очень маленьким, особого ухода там не надо. И да, со мной обращались хорошо. Я даже подружилась там с медсестрой – Карин. Она замечательная девушка.
- Это она не пускала меня к тебе, да? – Джейсон вопросительно поднял свою бровь, и мне пришлось кивнуть.
- Но она не со зла. Я была… не в очень хорошем эмоциональном состоянии. – Вспоминать всё это заново мне не хотелось, поэтому я отвела свои глаза, чтобы Джейсон не заметил в них той боли, которую я испытывала тогда и обхватила себя руками.
- Пойдем-ка. – Он слегка дотронулся до моей спины, отчего я невольно вздрогнула. Сейчас его прикосновения действовали на меня как порция электрического заряда – пробивали всё тело насквозь, заставляя его ныть от невыносимой боли.
- Куда?
- Увидишь.
Спустя пару минут он остановился, и я огляделась. Мы стояли на маленьком мостике посреди райского сада. Под нами было озеро, в котором плавали утки, над нами возвышались деревья, закрывая нас от палящего солнца, рядом стояли скамейки, и совсем не было людей. Это было сказочно. Я улыбнулась и закрыла глаза, вдыхая теплый осенний воздух. Как же мне хотелось, чтобы эта сказка никогда не кончалась.
- Теперь, ты можешь рассказать мне всё по порядку?
Я посмотрела на Джейсона и кивнула, опускаясь на лавочку. - Что ты хочешь знать?
- Почему ты ушла?
- Это сложно, Джейсон.
- Для меня – вряд ли. Тебя не было рядом со мной два месяца, Рэйчел. Чёртовы два месяца, после того, как ты вышла, я не знал, почему ты оставила меня, и что стало причиной твоего ухода, потом переезда, потом смены номера. Если кто и знал о том, где ты, то мне эти люди не говорили ничего. Правда, Эшли иногда всё-таки рассказывала мне чем ты занимаешься, и я ей благодарен.
Я не смогла произнести ни слова. Эшли рассказывала? Да, я знала, что ей безумно нравится Джейсон, и она чуть ли не больше всех остальных хочет, чтобы мы были вместе, но о том, что случилось и о том, что я узнала, я не говорила никому. И была рада, что Эш успокаивала Джейсона в то время, как у меня совсем не было сил.
- Прости, Джейс…
- Прости? – Он поднял на меня свои глаза. – Серьезно? И ты думаешь, всё изменится в одночасье, потому что ты сказала «прости»?
- Нет, я так не думаю. И я знаю, что поступила подло.
- Более чем, Рэйчел, более чем. – В его словах было столько боли, что у меня не хватало самообладания продолжать этот разговор в такой форме, на дистанции. Мне до дрожи хотелось прижаться к нему, почувствовать запах его одеколона и кожи, закрыть глаза и ощутить себя в любимых руках, которые прижимали бы меня к его телу. Я хотела молчать и не думать ни о чём, хотела зарыться в его шею и просто сидеть, чувствуя его тепло рядом. Я хотела, спустя эти долгие дни одиночества, наконец-то почувствовать себя нужной и любимой, и хотела подарить то же ощущение и ему.
- Я дала слово.
Его глаза горели невыносимой мукой, смешанной с непритворным удивлением, которое у него вызвали мои слова. – Что?
Я сглотнула. – Я обещала, что больше не подойду к тебе, и не подпущу тебя к себе.
- Рэйчел… - Он медленно выпрямился. – Я не понимаю…
- Мэгги Олдридж обещала мне свободу взамен на то, что мы с тобой расстанемся. Я не соглашалась. – Я чувствовала, как слёзы начинают заполнять меня всю. И как возвращается та пустота и боль, которые одолевали меня в тот самый момент, когда я переживала всё это. – И никогда не пошла бы на это, если бы я не… узнала, что беременна. Ребенок изменил абсолютно всё. Изменил меня, моё отношение к жизни. Тогда я была готова ухватиться за любую возможность, лишь бы выйти на свободу.
Повисло молчание. Я отвела свои глаза и уставилась в воду. Я любила воду, она успокаивала меня и придавала мне сил. Она будто бы говорила мне когда и что я делаю не так, смотря на неё я понимала, что именно мне следует сказать или сделать. И сейчас она явно давала мне понять, что во многом не права именно я, если не во всём.
- Прости. Я должна была сказать тебе про беременность сразу, как только узнала. Это моя ошибка. И какое бы решение ты не принял, знать об этом ты имел полное право с самого начала.
- Решение? – Голос Джейсона звучал спокойно, но я поняла, что он нервничает так же, как и я.
- О воспитании. Захочешь ли ты принимать участие в воспитании малыша, будешь ли ты ему папой, и… прочее.
- Ты шутишь, верно? – В голосе Джейсона читались явные нотки раздражения. – Ты знаешь, как сильно я люблю Артура, хотя я не его родной отец, и ты думаешь, что я брошу своего родного ребенка на произвол судьбы? Что я откажусь от него? Не буду принимать участия в его воспитании? Ты совсем меня не знаешь, так?
Я покачала головой. – Я не об этом… просто… очень многое произошло, и я… не знаю, что будет дальше…
- Это для тебя произошло. Я даже не имею понятия, о чём идет речь. – Я поняла, что ещё немного и Джейсон просто взорвется, поэтому подняла на него свои глаза.
- А как же твоя семья? Жена и дочь? Мэгги сказала мне…
Эти слова, казалось бы совершенно выбили его из колеи. Он смотрел на меня так, будто я задела его за живое, но молчал. Я тоже не осмеливалась говорить, пока он сам не захочет мне всё рассказать. Но проблема была в том, что я не знала, захочет ли, ведь, возможно, он просто скажет, что это не моё дело и чтобы я не влезала в его жизнь. Я медленно выдохнула воздух, наполняющий мои лёгкие. Нет. Джейсон был не таким. Он никогда не стал бы отстранять меня от своей жизни, и я знала это со стопроцентной уверенностью. Но тогда почему он ничего мне не говорил? Столько лет я знала его лишь как своего друга и защитника, а потом и любимого человека, но я никогда даже и не думала, что у него есть другая семья. Что у него вообще кто-то есть. И вот я сидела перед ним и он читал меня, словно открытую книгу, тогда, как я не знала о нём совершенно ничего.