— Она находится на постоянном учёте, но психическая неустойчивость была с ней всю жизнь и полностью никаким лечением не купируется. Лоботомией разве что, — я грустно улыбнулась, впервые осознавая, что это совсем не то, что я хотела бы для неё. — У неё до сих пор бывают навязчивые состояния. Не такие устойчивые, как раньше, но она может, например, внезапно захотеть покраситься в рыжий. Или купить детские джинсы, которые всё равно некому будет носить. Или порисовать на кладбище среди ночи…
— А твой отец слишком любит её, чтобы оставлять в такие моменты, — закончил вместо меня Егор, догадавшись, к чему я веду. Я кивнула, подтверждая сказанное.
Случайное совпадение. Кажется, едва ли не единственное реальное совпадение в переплетениях интриг и тайн, которые преследовали меня на протяжении долгого времени. Маму потянуло на кладбище именно в ту ночь, когда меня собирались там убить, и невольно именно её решение помогло мне в очередной раз выжить, несмотря на то, что в конце концов именно из-за неё я там и оказалась.
Отцу хватило одного выстрела, чтобы вынести мозги Куницыну до того, как он сделает это же со мной. Он был достаточно далеко, чтобы не попасть, но и тут повезло — пуля влетела точно в цель. Я разрыдалась уже искренне, чувствуя, как нить напряжения внутри меня обрывается, и как раз тогда увидела разбитый взгляд Вячеслава, замершего в паре десятков метров от меня.
Он даже не кинулся прочь, когда папа рванул к нему. Просто стоял на месте.
Так и не дёрнулся до приезда полиции, а после покорно сел в машину с мигалками.
Молча.
Дверь рядом открылась, вырывая меня из тоскливых мыслей, и из кабинета на костылях вышел папа, бурча что-то недовольно себе под нос.
— ...да не люблю больничные, не хочу, я же могу и на костылях на работу ходить, — уловила я конец фразы и заулыбалась, вставая, чтобы обнять отца, тут же переставшего ворчать и неловко попытавшегося обнять меня одной рукой и не рухнуть при этом на пол.
— Ты на костылях максимум до порога дойдешь, — мягко подначила мама, выходя следом из кабинета. Пока я обнимала отца, наши взгляды пересеклись. Мы несколько секунд смотрели друг на друга, пока она не опустила взгляд, а я не сделала шаг назад к Егору. — Вы давно здесь?
— Сразу приехали, как узнали, что папа на пороге навернулся, — покачала я головой и заглянула к отцу в глаза, приподнимая брови. — Как тебе ощущения? Споткнуться и сломать ногу после успешной победы над двумя преступниками — это ещё постараться надо.
— Вас Алиса точно не кусала? А то мне знакомо это везение… — произнёс Егор у меня за спиной. Я легко ткнула его локтём, пока родители улыбчиво переглянулись — кажется, в этот раз они были на его стороне. Арабский шагнул вперёд, протягивая руку моей маме, и та позволила ему галантно пожать её ладонь. — Мы с вами ещё не знакомы. Егор Арабский.
— Екатерина Марьина, — чуть склонила она голову, и я в очередной раз восхитилась её грацией, которая сохранялась даже в больничных реалиях после бессонной ночи. — Приятно познакомиться с другом моей дочери, — на губах мелькнула усмешка — она запомнила мои слова об Арабском, когда я сбежала из его квартиры в родительскую.
— Вы случайно не родственники? — хмыкнул в ответ Егор, наконец, уловив, что я имела в виду, когда говорила, что мы с моей матерью похожи. Та только загадочно улыбнулась, приобнимая отца.
— Ну что, девочки, раз всё закончилось, идём домой? — спросил папа, поочередно кинув взгляд на меня и на маму. Та согласно кивнула, а я…
— По домам, — поправила аккуратно, тут же ловя на себе непонимающий отеческий взгляд и понимающий материнский. Я осторожно взяла Егора за руку под пристальным взглядом папы и добавила со сдерживаемой улыбкой: — Свои вещи от вас потом перевезу.
По настоянию отца оставив их с мамой ждать больничного листа, мы с Егором уже шли к парковке, когда он произнёс:
— А помнишь, ты мне желание должна была? Без пределов разумного?
— Не было такого, — возмутилась искренне я, хотя прекрасно помнила, что пообещала это ему осенью за одолженную машину, из которой меня успешно умудрился похитить Рустам. Арабский выразительно взглянул на меня, останавливаясь и касаясь своим лбом моего. Я смутилась. — Ну, или было…
Сопротивляться Егору было абсолютно бесполезно.
— Смой с шеи этот ужасный рисунок, от которого у меня чуть не остановилось сердце, и закончи с попытками быть плохой девочкой, — он чуть отстранился, чтобы поймать мой взгляд. — Ты же всё равно не потратишь все деньги Шерементьевых. Просто смирись, старикану ещё жить и жить.