Валерий забормотал что-то про противную вредную девчонку, но уже через семь минут у меня был желанный свитер. Ровно столько времени понадобилось несведущему в моде неотесанному чурбану на то, чтобы принести то, в чем не стыдно было выходить на улицу.
Еще через какое-то время (тут я секунды уже не считала, хотя, подозреваю, вел страдальческий счет кое-кто другой) я вышла из ванной — уже накрашенная, посвежевшая и невероятно довольная. Не столько тем, что привела себя в порядок, сколько удрученным видом Куницына, успевшего десять раз проклясть свою горемычную жизнь.
— Готова?
— Пионер всегда готов! — послушно отрапортовала я.
— Да какой из тебя пионер! — раздосадованно махнул рукой Валерий, направляясь к выходу и, судя по всему, поддался ностальгическим воспоминаниям.
— И куда мы едем? — осторожно поинтересовалась я. Голос мой звучал неровно, будто бы я заикалась — машина подпрыгивала на каждой кочке, будто вместо колес в неё были встроены пружины, а в дальнем родстве состояли кузнечики. Этот вопрос даже и не появился бы у меня в голове, если бы мы не поехали в совершенно другую сторону от дома Арабского — а я только вчера была у него дома, поэтому забыть верное направление еще толком и не успела.
— К Егору, — вкрадчиво произнес Куницын. Я наклонила голову, коснувшись щекой прохладного стекла, за которым вовсю лил дождь, и вяло хмыкнула, тут же вселив в горе-водителя, который не приспособился к волнообразной езде по российским дорогам, приличную долю подозрений. — А что?
— Он разве не в центральном районе живет?
— В центральном… — настороженно протянул мужчина, постукивая пальцами по рулю. Я уставилась на сосископодобные отростки, и они тут же прекратили стучать, видимо, сообразив, что жестоко палят нервозность своего хозяина. — Но баб — пардон, Алисонька, ничего личного — он туда к себе не водит, больно уж принципиальный.
— Ах да, точно, как я могла забыть? — закатила я глаза. Получается, к женскому полу я себя больше причислять, увы, не могу — не изменил же сам Арабский своим принципам! Выходит, он вовсе не стал рассказывать Валерию про наши последние… приключения. — А куда мы тогда едем?
— В офис. Не узнаешь что ли дорогу?
— Я там была один раз, — раздраженно проворчала я, смутно припоминая, как мы с Егором ехали по бесконечным пробкам к нему в офис, чтобы я могла забрать тесты на профпригодность. В прошлый раз мой приход туда закончился отнюдь не благоприятно — Рустам вздумал подорвать сейф с личными делами на сотрудников, и я не могла быть на сто процентов уверенной в том, что ситуация не повторится — вопреки ожиданиям Арабского, Рустам был жив. Благодаря мне, конечно. — Меня там еще раз взорвать не попытаются?
— Да кому ты нужна? — махнул рукой мужчина, взглянул на меня и засмеялся, тормозя на светофоре. Именно тут мы аккуратненько и впечатались в симпатичный черный джипик устрашающего вида.
Я даже удара особо не заметила. Только услышала звук небольшого удара и ругательство Куницына, а после он уже выскочил с водительского сидения и направился к джипу. Как ни странно, им оказалась молодая женщина, одетая, позвольте заметить, весьма странно. Длинная, будто цыганская юбка черного цвета сочеталась с длинными волосами, в которые были вплетены какие-то монетки и бусинки, как у небезызвестного пирата, а на глазах были напялены большие черные очки. Кажется, их миниатюрную обладательницу, которой пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на представителя мужского пола (к слову, далеко не самого высокого), вовсе не волновало наличие дождя. По сравнению с джипом она казалась ребенком, который сел на водительское место, пока папка копался где-нибудь в багажнике, но взгляд на лицо давал понять, что женщина гораздо старше, чем выглядит на первый взгляд.
Стекло и шум дождя заглушали голоса, и я не проявляла к ним никакого особого интереса, равнодушно таращась на крохотную царапину на бампере. Судя по всему, дамочка решила, что её автомобилю нанесен непоправимый ущерб и старалась сейчас вызвать дорожных комиссаров. Куницын эмоционально размахивал руками, брызгал слюной и всячески старался испортить впечатление или, того хлеще, как следует напугать жертву катастрофы, чтобы она в панике сбежала отсюда.