— Это прочистка организма, я решил просто позаботиться о девочке Егора, — не растерялся Рустам. Я разочарованно махнула рукой и устало вздохнула, опуская взгляд. Спорить с ним и в детстве было нереально, что уж говорить сейчас, когда он стал таким сериальным злодеем. «Злодей» вдруг стал чуть серьезнее и отложил телефон в сторону, опираясь локтями о коленки и о чем-то задумываясь. — Получается, ты не совсем соврала мне тогда про свою мать, которая хочет тебя убить из-за наследства?
— Я совсем не соврала, — тихо произнесла я, зябко поводя плечами. — Егор действительно помогает мне с этим. Так уж вышло, что я попала под удар тогда, в офисе, и у него проснулась совесть.
— Ну извини, я же не знал, что это ты, — глухо фыркнул Рустам.
— Ага, значит, если бы знал, что я сестра Элизы, то не стал бы меня трогать? — уцепилась я за слова. Может быть, его теперь можно будет считать изолированной опасностью — если Рустам больше не будет меня трогать, то это минус одна проблема?
— Стал бы, — мило улыбнулся он. Я с каменным лицом вновь отвернула голову, вызвав хохот у собеседника. Отсмеявшись и успокоившись, Рустам закончил любоваться моим недовольным лицом и аккуратно коснулся руки. Я вздрогнула. — Лисичка, я не буду трогать тебя. Насчет Арабского не обещаю, но постараюсь, чтобы наши разборки не касались тебя.
— Так уж вышло, что Арабский… — я замолчала. «Я — вся твоя личная жизнь на данный момент». Пришлось прогнать неуместные мысли и продолжить. — Так уж вышло, что разборки с Арабским в любом случае будут касаться меня. Мы слишком часто находимся вместе из-за частых нападений мамы.
Рустам задумчиво покусал губы и с прищуром взглянул на меня. Мы сидели рядом на диване и настроены друг к другу были вполне мирно — я даже перестала напрягаться при каждом его движении, напомнив себе, что за стенкой находится Элиза, которая не допустит того, чтобы мне причинили вред.
— А ты не думала насчёт того, что это может быть не твоя мать?
Я удивленно перевела взгляд на откинувшегося на спинку дивана Русика. Такой мысли мне в голову даже не приходило.
— Так кто же ещё?
— Тебе лучше знать, — Рустам невольно улыбнулся, хотя я даже видела, как усердно пытался он спрятать улыбку. Видимо, заметив мой подозрительный взгляд, он поспешно замахал руками. — Нет-нет, даже не думай, это точно не я! Но подумай как следует — может быть, есть кто-то посторонний, кто знал о твоем наследстве?
— А зачем кому-то постороннему убивать меня? — спросила я и тут же покачала головой, задумчиво постукивая пальцами по коленке. — Но меня и не пытались убить… Если бы пытались, то я была бы уже мертва. Меня запугивали, и это им прекрасно удалось сделать, но… Зачем, предположим, кому-то постороннему запугивать меня? — Рустам открыл было рот, но я уже вошла во вкус и ответила на вопрос сама, едва ли не подпрыгнув на месте. — Точно! Если бы я была запугана, меня было бы легко шантажировать и требовать с меня деньги. Которых у меня, между прочим, еще даже нет! Дедуля мой даже и не собирается умирать, к счастью, дай бог ему много лет здоровья.
— Но его могут в любой момент убить, – предложил вариант Рустам, на что я только фыркнула. Этого фиг убьешь — он сам кого хочет прищучит.
— Это должен быть кто-то, кто плохо знает меня…
— Почему? — раздался удивленный вопрос.
— Потому что запугать меня легко, но заставить подставлять родных — нереально, — глухо ответила я. Внезапная мысль заставила дернуться и широко распахнуть глаза. — Это не мама. Я, черт возьми, снова даже не представляю, кто это, и не знаю, что делать!
— Эй, Алис, успокойся, — настороженно произнес Рустам, когда я плотно сжала руки в кулаки, и коснулся запястий, удерживая их без движения. Я дернулась, но Русик оказался куда сильнее, чем в детстве, и крепко сжал мои руки.
— Отпусти меня, — прошипела я вполголоса.
— И не подумаю, — невозмутимо ответили мне и еще крепче стиснули запястья. В глазах потемнело — думаю, не столько от боли, сколько от злости, и из груди вырвалось какое-то подобие рыка. В данный момент, пожалуй, мне без сомнений бы дали главную роль какого-нибудь сумасшедшего оборотня в мистическом триллере или бы поставили на озвучку неведомой чупакабры, скрывающейся в лесах. — Давай, успокаивайся.