— А…
— А? – мрачно переспросила я, поднимаясь с табуретки. — Можешь молча переодеваться?
Карамзина несмело кивнула, неуверенно начиная расстегивать пуговицы пиджака. Я достала из чехла платье.
— Ох… — раздался тихий восхищенный вздох. — Это то самое? С конкурса «Мисс осень»?
Я сжала зубы настолько сильно, что их скрип, наверное, слышали во всей школе. Эта поганка еще и смеет указывать мне на это? Резко развернувшись к ней лицом, я вздернула подбородок и зашипела:
— Да, это то самое платье! Да, у меня нет денег на новое! Да, мне придется выходить на сцену в этом убожестве, и вся школа поймет, что я настоящий отстой общества! Черт возьми, да я бы за новое платье сейчас душу продала, а ты еще спрашиваешь, то ли это платье?! — Карамзина вжала голову в плечи. Кажется, она была близка к тому, чтобы просочиться прямо сквозь дверь или пол — куда угодно, лишь бы подальше от шипящей мегеры. Вздохнув, я покачала головой и шагнула назад. — Забей, — голос зазвучал спокойнее. В старших классах я уже начинала учиться держать себя в руках.
— Мы… Мы можем поменяться платьями? Разм-м-мер у нас, кажется… одинаковый? — губы одноклассницы дрожали настолько, что сначала я даже не поняла смысла слов. Зато когда поняла, громко рассмеялась в полный голос.
— Поменяться платьями? С тобой? Ты же не серьёзно хочешь, чтобы я надела… — я резко втянула в себя воздух, когда взгляд остановился на бледно-голубом коктейльном платье в руках у девушки. Оно было длинным — нежная ткань струилась до самого пола, хотя Настя держала его довольно-таки высоко. Хоть свет в каморке был тусклым, я могла с легкостью представить, как будет переливаться ткань в ярком свете при малейшем движении. Это платье было на витрине одного дорогущего магазина в торговом центре неподалеку, и я нередко задерживала на нём взгляд, когда проходила мимо, но даже не проверяла цену, чтобы не расстраивать себя — таких деньжищ у меня никогда не было и никогда не будет. — Согласна, — выдохнула я раньше, чем успела об этом подумать.
Сколько раз за тот вечер мне сказали, что я хорошо выгляжу — не сосчитать. И похвалили платье, и поинтересовались, за сколько я его купила. На все вопросы я скромно отмалчивалась и таинственно улыбалась. Карамзину трижды подкололи насчет того, что она пытается безрезультатно подражать мне, и один раз заметили, что платье, кажется, то же самое, что и было на мне весной. Настя скромно отводила взгляд и говорила, что денег ей хватило только на одежду из прошлогодней коллекции.
До самого рассвета я больше ни разу не посмотрела на свою личную крёстную фею. Закон «двенадцати часов» сегодня не работал.
— Карамзина, — выдохнула я. Если бы глаза могли вылезать из глазниц, то сейчас они точно вывалились бы и аккуратно покатились бы куда-нибудь под стойку, где я искала бы их еще пару-тройку часов. Сказать, что я была удивлена — не сказать ничего. Запоздало всколыхнулся легкий стыд за свой прежний юношеский максимализм: с того дня прошел уже не один год, и я сильно изменилась.
— Карамзина, — насмешливо улыбнулась девушка и отпустила волосы. Те вновь рассыпались по плечам, а я взглянула на бывшую одноклассницу новым взглядом. Да, глаза были точно такими же, как и в школе, не считая того, что очки заменились на линзы. Да и острый подбородок, как и довольно-таки заметные скулы, не претерпел особых изменений. Однако, с первого взгляда узнать в этой девушке прежнюю ботаничку было действительно невозможно.
Судя по всему, излишнюю придурковатость себе она добавила намеренно, чтобы запутать меня еще больше — меня-то Настя узнала уже с первого взгляда, несмотря на перекрашенные волосы. Я-то имидж так кардинально не меняла.
— Одуреть, — немногословно произнесла я, роняя тряпку на пол. Это меня чуть и отрезвило — когда я поднимала её, белозубая улыбка, как из рекламы зубной пасты, уже не настолько ослепляла, и я могла воспринимать её более-менее адекватно. — Тебе что-нибудь налить?
— Да, не откажусь от «Мимозы», — знающе произнесла она. Я заторможенно кивнула и потянулась в холодильник за флюте — специальным бокалом для шампанского на тонкой длинной ножке. — Не морозься так, — рассмеялась Настя. — Мы тогда были детьми. Я же знаю, что ты уже стала достаточно адекватной.