Как следует перемешав все ингредиенты, я перелила в холодный бокал готовый коктейль, случайно задела пальцем покрытый солью край и сдержалась от желания облизнуть пальцы. Эта была привычка, от которой оказалось сложнее всего избавиться.
— А почему ты тогда ушла, а? — невинно спросила Настя, или не замечая напряжения между Арабским и мной, или умело строя из себя дурочку.
— Нужно было срочно проверить родителей, — резко отозвалась я, отрезая дольку лайма и цепляя ее на бокал. Егор нахмурился, взгляд его неуловимо изменился.
— Что-то случилось с мамой? — я мрачно подняла взгляд, чувствуя, как начинаю закипать. — С отцом? Он в порядке? Помощь не нужна?
Я поставила бокал перед Настей, когда поняла, что готова швырнуть его прямо в Арабского. Возможно, он искренне волновался. Возможно, на самом деле хотел помочь. Вопросы он задавал явно не просто так, они сами собой подразумевали вовсе не дежурный интерес о моих близких, но именно из-за всего этого на меня как ушат ледяной воды вылили.
— Это не твоё дело, — членораздельно произнесла я, делая ударение на каждом слове. Если всегда я могла контролировать свои эмоции, то присутствие Егора срывало все мои внутренние ограничители и сейчас, после двухнедельного перерыва, это чувствовалось только сильнее.
— Алиса? — Борис шестым чувством почувствовал, как искрит воздух в другом конце стойке, и подошёл ко мне, закинув руку мне за шею. Пальцы чуть сжались на плече — напарник как бы намекал, что я нахожусь на рабочем месте и здесь стоит держать себя в руках, какая бы сложная ситуация ни была.
— Борь, рассчитай, пожалуйста, наших клиентов. Мне надо отойти, — произнесла я и, последний раз кинув взгляд на этих двоих, стремительно направилась к входу в служебное помещение.
Мне ведь показалось, что глаза Карамзиной торжествующе сверкнули?
После закрытия, уже посчитавшись и сдав кассу администратору клуба, мы сидели в комнате отдыха и ждали, когда он подведёт результаты. Уходить раньше этого момента мы не имели права, но никогда не волновались насчёт итогов – мы с Борисом всегда завершали смену без недостач. Телевизор на стене крутил какие-то клипы, я развалилась с закрытыми глазами на половине углового кожаного дивана, уместив голову на подлокотнике. Весь остальной коллектив был внизу, и обычно я оставалась вместе с ними, но в этот раз хотелось немного вздремнуть эти полчасика в одиночестве. Борис чуть нарушил планы, навязавшись следом, но он меня никогда особо не смущал.
— Спишь? — тихо спросил он. Я отрицательно промычала, но глаза не открыла. — Что это за парочка, из-за которой ты ревела в туалете? — я возмущённо распахнула глаза, и Борис рассмеялся. Мое удивление было логичным — реветь я даже не собиралась, но минут десять стояла на улице, освежая себе голову. Даже пальто не стала накидывать, а мёрзла прямо в тонкой рабочей рубашке. Когда я вернулась, ни Егора, ни Насти уже не было, и я была бы рада, если бы это оказалось простой галлюцинацией моего воображения. — Так-то лучше, а то на тебя смотреть тошно.
Поняв, что поспать не удастся, я села на диване, поджав ноги под себя.
— Это… сложно, — подобрала я самое точное определение.
— А когда отношения бывали простыми? — улыбнулся Борис, между делом распечатывая гамбургер и довольно впиваясь в него зубами. Я скривилась. — Будешь? — вопросительно промычал парень с набитым ртом. Я поразилась его умению сохранять чёткую дикцию даже в такой ситуации. Перед зеркалом репетирует что ли?..
— Я на диете, мне такое нельзя, — поморщилась я, вызвав у Бори приступ кашля. Дождавшись, пока он прокашляется, я продолжила закреплять его внимание на теме похудения. Говорить о своих отношениях с Егором не хотелось. Я сама пока что не до конца понимала, почему я продолжаю реагировать на него, когда нас больше ровным счётом ничего не связывало. — Я набрала за последние полгода три с половиной килограмма, а с моей склонностью к набору веса это — прямой путь к ожирению.
Борис даже возражать не стал и молча окольцевал пальцами одной ладони мою руку чуть повыше локтя.
— Я так и вижу, как ты заплываешь жиром, — чётко проговорил он с нескрываемым сарказмом. Я скинула руку, почему-то обидевшись, и встала с дивана, остановившись у открытого на форточку окна. Из щели тянуло свежим воздухом, когда здесь явно пахло выкуренным кальяном. — Алис, ты же не одна из тех девчонок, которые худеют до состояния скелетов, да?
Я хмыкнула. Эта идея казалась мне не такой уж и плохой.
— Нет, конечно, нет. Я разве похожа на сумасшедшую?
Борис многозначительно промолчал.