Традиционная английская рождественская утка сегодня мне показалась гораздо вкуснее цыпленка-табака, да, простит меня бабушка. Ее пряный аромат разносился по комнате, заставляя желудок активно работать. Я периодически смотрела на своего спутника, сидящего справа от меня, сейчас он была совершенно расслаблен, наслаждаясь общением со своей семьей, которую не видел весьма продолжительное время, при этом не перетягивал внимание на себя, чтобы я не чувствовала себя лишний и не в своей тарелки, участвуя в разговоре практически постоянно. Я то и дело становилась предметом обсуждений. Не каждый день их сын приводит в дом новую подругу.
- Чем ты занимаешься в России, Ольга? – спросил меня мистер Керт.
- Учусь в университете.
- И что ты изучаешь? – вставила Клэр, накладывая мне в тарелку картошки.
- Английский и немецкий языки.
- Я тоже изучаю английский, - вставила Катти, и мы некоторое время болтали об отличиях образования в России и Англии. Сестра Керта спросила, не хотела бы я продолжить обучение в Англии, на что я только пожала плечами, потому что уже думала об этом полгода назад, когда Стасу предложили стажировку в Лондоне. Но в Петербурге я училась в престижном вузе без какой-либо протекции родителей, которые очень скептически отнеслись к моему поступлению на филфак. У меня была своя жизнь, друзья, работа в конце-концов. Я не смогла все это так взять и бросить ради парня, с которым провела почти всю сознательную жизнь. Так смогу я все бросить ради парня, которого знаю несколько дней? У меня не было ответа, но подсознание уже прикидывало все возможные варианты дальнейших событий.
- А чем занимаются твои родители? – словно невзначай спросила мама Джеральда, но наверняка ей хотелось знать кого в дом привел ее сын. Я была русской, иностранкой, что было в любом случае подозрительно.
- Они художники, познакомились во времена студенчества. Папа преподает в университете и пишет картины, - невозмутимо продолжала рассказывать о себе я, – а у мамы своя маленькая галерея, она организовывает различные творческие мероприятия. Мама тоже пишет, но больше для души, не для заработка.
- Не знаю говорил ли Джеральд, но моя мать была русской, - Керт-старший протянул мне бокал вина.
- Спасибо, - автоматически ответила я, принимая бокал из его рук. - Моя мама тоже русская, а у отца польско-немецкие корни, хотя он родился в бывшем СССР. Дед переехал в Ленинград в конце пятидесятых вместе с женой, его двигали по партийной линии. Он до конца жизни был убежденным коммунистом. - Александр рассмеялся. - Через несколько лет после развала страны они с бабушкой вернулись в Польшу. Когда я была совсем маленькая, мы несколько лет до объедения Германии жили в Восточном Берлине, потом вернулись обратно в Ленинград. Страна из которой мы уехали исчезла, жизнь сильно изменилась. Ничего не было, только хаос. Потом родители развелись, отец почти сразу эмигрировал в США, живет там уже больше десяти лет. Мы с братьями остались с мамой в новой России.
Мой рассказ получился каким-то слишком грустным, хотя я никогда не считала свою жизнь такой. Но я отлично помнила девяностые, когда не на самом деле не было ничего: денег, работы, прежней жизни, а вокруг разруха и безнадега. Отец еще как-то мог пристроить свою мазню, писал пошлые картины для олигархов на заказ. Плюс его немного знали уже в Европе, иногда он читал какие-то лекции и участвовал в международных выстовках, а мама оказалась совсем не у дел.
- Вы общаетесь с отцом? - Я кивнула, не став развивать тему. - Моя мать родилась под Москвой. Ее и ее младшую сестру угнали вместе с другими детьми в плен в сорок первом. Ей было тринадцать, сестра заболела и умерла в лагере. С моим отцом она познакомилась в конце войны, сразу после освобождения. Она никогда никому не рассказывала как выжила, может только отец знал больше остальных. Мама не знала как вернуться на родину и была ли у нее эта родина, поэтому согласилась на предложение выйти замуж за английского солдата. Ему двадцать пять, ей еще нет семнадцати. Мама всю жизнь тосковала по России, плохо говорила на английском, хотя с отцом они все же любили друг друга. Я немного говорю по-русски, - он и правда перешел на русский, но не смотря на акцент произношение было более или менее правильным. - После того, как умерла моя мать у меня стало гораздо меньше практики. Наверное, стоило научить своих детей, чтобы разговаривать с ними.
Я искренне удивилась услышав довольно беглую русскую речь, а не просто «здравствуй»:
- У вас хороший русский для того кто никогда не жил в России и не имеет постоянной практики, точно не хуже моего английского, - я продолжала вести диалог на русском, стараясь что бы мистер Керт меня понял.